Кажется, что бесстыдному человеку, хвастуну, хитрецу, хулителю, дерзкому и бездельнику живётся легко; что тяжела жизнь того смертного, который непрестанно стремится к непорочному, всегда кроток, разумен, бескорыстен; но это только кажется. Первый всегда тревожен, второй всегда спокоен.
Гаутама Будда
Тела Отморозкина и охранника решили не хоронить, а сжечь вместе с телегой взятого ранее в плен селянина. С недавних пор варвар вообще любил сжигать всё, что горело. К тому же нет трупа — нет преступления, от улик лучше избавляться сразу и самым решительным образом. Орк заживо сжёг бы и пленённого крестьянина, но за того заступился Дурошлёп, который и сам был выходцем из какой-то убогой деревни. Однако отпускать бедолагу на все четыре стороны тоже было небезопасно: вкупе с улизнувшим торговцем, шансы превратиться из выслеживающих жертву охотников в добычу стражников драматически возрастали. Сошлись на том, что связанного селянина перенесли из леса к руинам моста, где на того точно рано или поздно наткнутся местные жители.
Сами же разбойники разделились: Дурошлёп направился в обход большой деревни — почти наверняка кто-нибудь сразу узнал бы повозку проходившего через селение всего полдня назад купца. А вот Витюня должен был в эту самую деревню всё-таки заскочить, чтобы купить на имевшиеся деньги лечебные снадобья. Затем на телеге «печенега» он собирался сразу же пуститься в путь дальше, нагоняя повозку с раненым Дурошлёпом.
Присвоенную ранее стёганку и лук воина пришлось отложить, их тоже мог опознать кто-то из местных. Виталик не решился доверить своё новое снаряжение Дурошлёпу, вместо этого спрятав броню в сундук гнома. Не поместившийся в сундучок лук варвар положил на дно телеги, прикрыв кучей «одолженной» у селянина репы. Теперь, если его новый партнёр позарится на товары купца и не станет дожидаться занятого покупками орка, Витюня всё равно окажется в плюсе. Наученный горьким жизненным опытом россиянин не был склонен полагаться на кого бы то ни было: Виталика не раз кидали «друзья» и даже родные, а здесь всего лишь совсем недавно освобождённый им персонаж. Если нейросеть и правда обучалась на основе истории реального мира, то имелись все шансы никогда более не встретиться с Дурошлёпом.
Тем не менее разбойникам действительно были нужны лечебные снадобья, поэтому стоило рискнуть разделившись. Подорожники и капустные листики в этой игре лечили скверно, нейросеть явно недооценивала мощь народной медицины! Ох уж этот искусственный «интеллект».
Зелья удалось купить без проблем. Каждая скляночка стоила пол серебряника и, с учётом небольшого уровня орка, восстанавливала от тридцати до пятидесяти процентов очков здоровья от максимума. Жаль, что на бутылочках не было ничего написано о составе — Виталику очень хотелось узнать, как нейросеть обосновывает столь сильный лечебный эффект снадобья, запросто продаваемого в пусть и большой, но всего лишь деревне.
«Небось, как всегда, всё объясняется магией-шмагией. Хорошо быть создателем фэнтези-мира, в любой непонятной ситуации можно просто развести руки и сказать: а теперь колдовство», — фыркнул Виталик. — «Я всё-таки против подобного упрощения и вообще за научный подход». — И нет, собственные рассуждения о чудодейственном подорожнике не вызывали в сознании геймера ни малейшего диссонанса. Ведь критическое мышление — это относиться критически ко всему, что тебе не нравится, правильно?
Витюня выпил сразу две бутылочки волшебного зелья, восстановив здоровье до девяноста процентов от максимума. Так хорошо он себя не чувствовал с самого начала игры, когда инструктор провалил его под землю, чтобы продемонстрировать своё превосходство. «Да, хозяин!» — что ж, помним-помним.
Ещё пару склянок орк оставил для Дурошлёпа, на большее позаимствованного у «печенега» серебра не хватило. Зато на оставшиеся медяки наверняка можно было слегка поразвлечься в трактире, посмотреть на эффект от выпитого в игре алкоголя. Купив самую дешёвую, но новую тунику, чтобы его снова не приняли за попрошайку, варвар гордо отправился в придорожное питейно-спальное заведение.
— Здорово, мужичьё! — поприветствовал орк собравшихся в общем зале. — Да вы не пяльтесь так, словно чёрта увидели! — решил сразу прояснить своё происхождение варвар. — Ну орк я, и чё? Охранником у торговцев работаю, всё по-белому.
Вряд ли собравшиеся пропустить кружку-другую обыватели знали о белой и чёрной бухгалтерии, но версия с охраной купца показалась большинству вполне понятной и убедительной, интерес к вошедшему орку сразу угас.
— Эй, хозяин, плесни мне чего-нибудь крепкого! Не боись, расплачусь, — показал Витюня горсть медяков. — Я к вам ненадолго. Захотелось промочить горло перед дорогой.
Трактирщик молча пожал плечами, достал внушительную деревянную кружку и стал наполнять её содержимым самого большого бочонка.
— И куда мы направляемся на ночь глядя? — поинтересовался сидевший за барной стойкой посетитель трактира. Судя по добротному камзолу и крепкому телосложению, он и сам находился у кого-то на службе, причём этот кто-то явно не бедствовал.
— Куда-куда, — одним залпом орк выпил поданную хозяином трактира пузатую кружку. — Туда, куда купец скажет. Я парень простой, моё дело — охранять и не задавать лишних вопросов.
Человечек оказался неглупым, и намёк отвалить уловил:
— Что ж, я бы тоже не стал делиться подробными планами с первым встречным. Приятного вечера, орк, — мужичок в камзоле кинул трактирщику несколько монет и ушёл.
Хозяин трактира проводил вышедшего человека весьма хмурым взглядом, но никак не стал комментировать его странное поведение. Вместо этого он споро наполнял кружку орка, словно желая поскорее довести посетителя до нужной кондиции и спровадить.
Изображение на экране монитора постепенно расплывалось. Когда помещение начало покачиваться, Витюня понял, что пришла пора заканчивать пить.
— Ик! Спа… ик! сиб… ик! о-о-о, — преобразовала нейросеть введённый Виталиком текст. — Моя… ик! премного… ик! благодарен.
Количество медяков в инвентаре орка заметно уменьшилось, трактирщик явно содрал с дурачка куда больше положенного. Однако препираться в таком состоянии было бесперспективно, поэтому шатающийся варвар направился к выходу.
«Да, вполне реалистично, с последнего новогоднего корпоратива я примерно в таком же состоянии выходил», — оценил воздействие алкоголя Виталик. — «Интересно, а похмелье и сушняк в игре тоже будут?»
Трое мужчин, поджидающих варвара на выходе из трактира, внушали весьма обоснованные подозрения, что возможность проверить побочные эффекты спиртного может не представиться. Все люди были в шлемах, в кольчугах, вооружены длинными мечами и круглыми щитами. Несмотря на расплывчатое изображение, Витюня узнал в одном из воинов интересовавшегося целью его путешествия человека в камзоле.
— Давай без глупостей, орк, — уже совсем иным тоном обратился к нему мужичок, выпивший явно не в пример меньше варвара. — Бросай свои топоры и марш с нами!
Снаряжение обступивших его бойцов недвусмысленно намекало, что одолеть в честном бою таких противников будет сложно даже поодиночке. Но Витюня был пьян, очень пьян…
Экран окрасился в красный свет. Похоже, алкоголь способствовал непреднамеренной вспышке ярости даже при полном здоровье.
— Моя… ик! — что ж, деваться было некуда, помимо воли геймера его герой бросился в бой. — Моя есть Ик! — варвар так и не сумел выкрикнуть своё имя, но Ик тоже звучало достаточно гордо.
Удар топора обрушился на ближайшего человека, но тот спокойно принял его на свой щит. Понимая, что сейчас на него нападут с обеих сторон два других воина, Витюня прыгнул на отбившего удар человека, повалив его своей массой.
— Моя! Ик! — орк и человек покатились по земле, вцепившись в друг друга. — Моя!!!
— Твоя-твоя, — прошипел мужичок, оказавшись снизу под орком. — Твоя подыхать!
Если при борьбе один на один позиция Витюни сверху была выигрышной, то в случае боя с несколькими противниками, он лишь подставил под удар свою спину. Один-единственный рубящий удар мечом сзади уменьшил количество очков здоровья с девяноста до пятнадцати процентов от максимума.
«Твою мать!» — впал в панику управляющий орком Виталик. Надо было срочно спасать зеленокожую шкуру его персонажа.
Варвар перекатился через плечо и бросился наутёк, желая оторваться от нападающих. Увы, всё ещё шатающееся изображение на экране делало бег медленным и плохо контролируемым. Не прошло и пары минут, как орк оказался в тупике — трое воинов неспешно приближались к своей жертве, прикрывая друг друга щитами. Против такого строя шансов у раненого орка уже совсем не было.
«Погодите, погодите», — Виталик открыл инвентарь, желая выпить припасённые для Дурошлёпа лечебные зелья. Его герою они сейчас точно нужнее. — «Вот подлечусь и тогда…»
Орк отложил топоры и принялся откупоривать скляночку. Обычно в играх процесс выпивания зелья происходил куда шустрее.
«Да быстрее ты пей! Твою…»
Один из воинов сделал выпад, проткнув орку сердце. Один короткий колющий удар и…
ВЫ УМЕРЛИ!
Все сохранения, сделанные вами во время игры, удалены. Однако действия героя учтены и окажут влияние на мир при ваших следующих похождениях. Хотите приступить к созданию нового персонажа прямо сейчас?
«Да пошли вы, что за херня, вашу Машу! Какого лешего на меня напали посреди деревни при куче свидетелей? Почему герой так долго не мог выпить зелье? Вы что, издеваетесь надо мной?! Что за тупая игра!»
Трое целёхоньких и невредимых воина подняли тело орка и понесли прочь из селения. Благодаря удаляющейся по спирали камере Виталик увидел, что вокруг собралось довольно много зевак, совершенно не возмущавшихся убийству пусть и не посреди бела дня, но при ещё вполне светлом закате. Хорошо экипированных вояк здесь явно все знали.
«Стражники, а скорее, люди того самого барона», — догадался Виталик. — «Ну погодите, завтра…» — он посмотрел на часы. В реальном мире был полдень. — «Нет, уже сегодня, после того как вздремну, создам нового персонажа и всем обязательно отомщу!»
Расстроенный Виталик выключил компьютер, плюхнулся на кровать.
«Сволочи! Такого хорошего орка прирезали!»
Глаза слипались, но перед внутренним взором геймера мелькали сцены его приключений в жестоком мире «Врат тупорылого Барана».
«И главное, за что грохнули-то? Мы всего лишь гнома да какого-то человечка убили. И мост сожгли… Мелочи».
* * *
Мама Виталика заглянула в комнату спящего сына. Грустно вздохнула.
Её сыночку было уже тридцать пять лет. Ну ничего, когда-нибудь наиграется…