Не корми словами вместо хлеба.
Аристофан
Маврик старательно тянул носочек, маршируя по широкому проспекту к центру города. Из-за гордо вздёрнутого подбородка и напряжённых мышц лица, растягивающих губы в улыбку, он почти не видел того, что происходит по сторонам. Да это было и не столь важно. Товарищ Торин сидел на трибуне далеко впереди, ожидая выхода процессии на главную площадь города, впечатления же остальных зрителей для Маврика были вторичны.
Идущий по правую руку от Маврика отец бодро отбивал барабанную дробь, задавая темп марширующей делегации старших товарищей Союза Человеческих Королевств. Сам Маврик нёс трудовое знамя строителей квартала людей в Торинграде, на котором в центре большого белого круга на красном фоне был изображён чёрный почти что квадратный кулак, сжимающий молоток. Грубые прямые линии рисунка символизировали простоту и мощь рабочего класса. Вышивкой занималась Ламелия, которая как никто другой умела угадывать пожелания гномьих наставников. Вычурные гербы человеческих королевств остались в прошлом, пришла пора минимализма и скромности. Все три цвета прекрасно контрастировали друг с другом, подчёркивая строгость знамени.
Слева от него шагала сама мастерица — лихнизм поощрял равноправие мужчины и женщины. Маврик никогда не забудет командировки на эльфийские острова вместе с гномками: те заставили его ходить по струнке покруче любого бородатого коротышки! Несмотря на преклонный возраст, Ламелия, как и отец Маврика, маршировала по-молодецки, лихо ударяя каблуками ботинок по мостовой. Старая закалка часто даёт фору молодёжи — здоровой, но не сдержанной на удовольствия, а потому слабой. Лишний вес очень мешал сейчас Маврику, уже порядком выдохшемуся за время приготовлений и марша по городу.
Но вид трибуны, со стоящим на ней товарищем Торином, открыл пухлому человечку второе дыхание. Маврик сильнее напряг лицевые мускулы, растягивая улыбку до ушей. Подхалимство — основа основ карьерного роста и зачастую язык в нужной заднице даёт скачок куда больше, чем самые масштабные трудовые подвиги. Маврик прекрасно это знал и старался использовать на все сто. Он получит место верховного товарища Союза Человеческих Королевств, Маврик заслужил эту должность!
Действующий лидер людей стоял сейчас слева от Торина, высокомерно глядя на приближающихся подданных. Формальный руководитель был уже стар и редко высовывал нос из многочисленных правительственных зданий, а потому почти всё общение между Мавриком и верховным товарищем происходило в письменной форме через посредников. Старик прекрасно знал, кто метит на его место, так что относился к амбициозному мужчине, мягко говоря, без особой симпатии. Встретившись взглядом с Мавриком, хитрый правитель стал что-то оживлённо шептать на ухо товарищу Торину. Такая активность подозрительному претенденту не слишком понравилась.
На худощавого высокого эльфа, стоявшего от Вождя по правую руку, Маврик не обратил никакого внимания. Какая-то временная замена наказанному за разгильдяйство Брехлисиусу, ничего важного. Вроде, бывший чародей, переметнувшийся на сторону новой власти. Маврик не разбирался и не особо стремился разобраться в происходящем на западных островах бардаке, хватило ему одной командировочки в это логово змей. Эльф молча взирал на идущие со всех сторон к трибуне процессии — представители всех четырёх рас должны были пройти по своему району и выйти на центральную площадь одновременно.
Представитель орков, как и следовало ожидать, ковырялся в носу, с удивлением глядя на окружающих. Кажется, бедолага не до конца понимал к чему весь этот балаган — всего лишь открытие каких-то там игр, подумаешь…
Но Маврик знал, насколько помешаны на всякого рода символизме лихнисты. Парады, лозунги и эмблемы составляли стержень, на котором держалась идеология. Фундаментальные труды Маго Лихнуна, такие как «Власть гребущие», «Золотишко» и «К критике эльфийских свобод», предназначались для интеллектуалов, народу нужны были простые и яркие образы. Ухайдакавшийся на стройке рабочий не хочет вникать в запутанные словесные рассуждения и прочие философские дебри, он хочет, чтобы ему обещали: завтра будет лучше! Завтра можно пообещать глупцу то же самое. И послезавтра. И после-после… Если периодически давать ему хотя бы мельком взглянуть на светлое будущее в виде масштабного праздника, дух работяги будет спокоен. Надо всего лишь немножечко потерпеть, затянуть пояса и тому подобное бла-бла-бла.
Передовые отряды старших товарищей трёх рас одновременно вышли на площадь. Орки опаздывали, но орки есть орки, вечно всё портят. Барабаны стали отбивать особенно торжественный ритм, Маврик тянул носок так старательно, что икры едва не свело. Он настолько сосредоточился на каждом движении, что чуть не перешагнул почти невидимую линию, где следовало остановиться человеческой делегации. Трибуна товарища Торина высилась совсем рядом.
— Слава Торину! — дружно выкрикнуло несколько сотен глоток. — Слава Вождю! Слава лихнизму!
Именно такая последовательность: личность, звание, идеология. Хотя, казалось бы, всё должно быть ровно наоборот… Но Маврик знал, что те, кто задавал слишком много вопросов и сомневался, в лучшем случае прозябали на низших государственных должностях. Или бесплатно работали на севере, как Афелис.
Слава так слава. Надо будет, хоть хрюкнет, хоть прокукарекает, лишь бы получить желанную должность. Маврик считал, что принципиальность — это привилегия владык мира сего. Вот станет он верховным товарищем, тогда будет бескомпромиссно стоять на своём. По отношению к нижестоящим, конечно. С товарищем Торином придётся соглашаться всегда.
Торин приветственно вскинул сжатую в кулак руку. Кивнул, приглашая делегации старших товарищей пройти на стадионы, где через пару часов должно было начаться настоящее представление.
Вождь произнесёт свою речь на центральном стадионе позже, когда все рассядутся. Пока достаточно, чтобы подчинённые прошли мимо него, увидели приветственный жест любимого лидера. Почувствовали свою сопричастность к величайшему гению современности.
Счастливый Маврик вместе с остальными товарищами всё так же торжественно покинул главную площадь. Уже заворачивая за угол, он таки краем глаза увидел пришедшую с опозданием процессию орков, как всегда, не сумевших справиться с элементарной задачей.
— Слава кому-то там! — закричали зеленокожие. — Слава! Светлана! Савелий!
Орки, что с них взять? Как говорится, не без урода…
* * *
Под оглушительные аплодисменты товарищ Торин поднялся с сидения. Именно сидения, а не трона. Строителям были даны на сей счёт совершенно чёткие указания. Прошло время царственных задниц, Вождь должен быть показательно скромен.
Торин неспешно обводил взглядом приветствующую его на огромном стадионе толпу. Он не торопился начинать свою речь. Хороший оратор обязан уметь выдерживать паузы, ведь молчание зачастую оказывается куда выразительней слов.
Центральный стадион строили гномы, но по задумке на нём должны были поровну присутствовать представители разных рас. Здесь будут проходить финалы всех состязаний, выступления самых популярных музыкантов и, конечно, поучительные лекции главных лихнистов. Поскольку последние мероприятия обычно не пользовались большим спросом у населения, присутствие на публичных нравоучениях являлось для всех госслужащих обязательным…
На гномах товарищ Торин свой взор не задерживал. Среди подгорного народца его авторитет был непоколебим, родная раса обожала победоносного верховного лидера. Гномы безоговорочно исполнят любое его указание, глава лихнистов был в них абсолютно уверен.
Все инакомыслящие давно отправились на тот свет или добывали уголь на севере за Хребтом Великого Змия. Да, скоро освобождённые по его амнистии предатели доберутся до Торинграда, и тогда к гномам тоже придётся присматриваться, но пока бывшие каторжане только собирались отправиться в путь. Торину доложили, что из-за непогоды отправку заключённых и ресурсов на юг пришлось отложить. К открытию Межрасовых игр успели прибыть только освобождённые женщины, исправительные лагеря которых были расположены в тайге, примыкавшей к предгорьям. Но представительницы прекрасного пола всегда присутствовали на севере в довольно скромном количестве, неприятие единственно верной идеологии в основном было свойственно излишне гордым мужчинам. Мудрые женщины быстро приспособились к новым порядкам и редко создавали для власти серьёзные проблемы. Прибытие основной массы заключённых ожидалось лишь к концу Межрасовых игр. Настаивавшего на амнистии Гэльфштейна это в целом устраивало, он только просил проследить, чтобы освобождённые направились именно в Торинград, не разбежавшись от радости по домам. Товарищ Торин уверил его, что никаких домов и семей у этих предателей давно нет.
Люди. В этих он тоже уверен. Люди не подведут, слишком уж многим они обязаны гномам. Всякий раз именно бородатые коротышки — как их частенько именовали высокомерные представители других рас — освобождали человечество от ига очередной Орды. Нет, слишком свежа была ещё память о последнем рабстве у орков, за исключением отдельных представителей бывшей знати, люди с радостью склонили головы перед новым повелителем мира. Лихнизм и люди недаром начинались на одну букву.
Эльфы. Вот насчёт них Торин всегда испытывал подозрения. Хитрые, подлые, беспринципные… Всё время пытаются всеми манипулировать, проклятые кукловоды! В последний раз гномам даже пришлось заключить временный союз с Третьей Ордой, чтобы не дать вновь обвести себя вокруг пальца. Позорная страница истории, которую товарищ Торин строго-настрого наказал всем забыть. По новой версии, орки просто испугались мощи лихнистов, поэтому пошли сначала на Эльфланд — никакого пакта Торина – Горрыка о ненападении не было!
Теперь вот Гэльфштейн со своим долбанным Ритуалом, без которого Торину не победить время. За прибывшими в Торинград эльфийскими чародеями денно и нощно шпионили, но те никак не выдавали намерений свергнуть власть. Похоже, легендарный волшебник действительно верил, что борется с какой-то неведомой вселенской угрозой, для победы над которой во что бы то ни стало надо провести Ритуал. Для него бессмертие Вождя являлось побочным продуктом борьбы, а не целью. Торина такое отношение к собственной исключительно важной персоне, конечно же, раздражало, но давить на эльфа, сделавшего возможным мировую победу лихнизма, он, несмотря на всю свою внешнюю брутальность, побаивался. Кто его знает, какие ещё у ушастого припасены козыри. Антимагия, паровые машины, пушки, воздушные шары, дирижабли — их ведь не гениальный Торин или даже Маго Лихнун изобрёл. Пусть общественность полагала иначе, но Торин-то правду знал! С Гэльфштейна станется навести какую-нибудь смертельную порчу на лидера, который его не устроит. Проклятая магия!
Орки. С этими всё понятно. Каким идиотом надо быть, чтобы доверять зеленомордым ублюдкам?! Орков можно только заставить выполнять нужные тебе действия. Постоянно давить на них, принуждать, требовать. Зеленокожие понимают и уважают лишь силу, все остальные доводы на них не воздействуют. Товарищ Торин прекрасно это всё знал, а потому давил на орков особенно тяжёлым взглядом. Пускай дрожат, твари!
Торин поднял руку, призывая публику к тишине. Овации медленно, словно нехотя замолкали. Орки, как обычно, сигнала не поняли и принялись восторженно хлопать и кричать ещё громче прежнего. Но товарищ Торин не стал бы великим Вождём, если бы не предусмотрел балагана со стороны зеленокожих недотоварищей. Присутствующий на орочьих трибунах якобы обслуживающий персонал доходчиво объяснил зеленозадым, что пришла пора на время заткнуться. Дубинками старались орудовать незаметно…
— Товарищи! Наступил великий день открытия Межрасовых игр! — провозгласил Торин в воцарившейся тишине. — Пробил час славы лихнизма! Пришла пора насладиться плодами наших побед!
Стадион снова бурно зааплодировал, только побитые дубинками орки угрюмо нахохлились, ожидая особого приглашения.
На сей раз Торин ограничился небольшой паузой и продолжил:
— Да, всё, что вы видите в этом городе — это победа народа! Не власти, которая прежде строила себе лишь дворцы. Не одной конкретной расы, эксплуатирующей остальные цивилизации. Нет, всё это стало возможным только благодаря широкому принятию новой идеологии и объединения вокруг общей цели. Все шестерёнки огромного механизма наконец-то слаженно заработали вместе, не мешая, а помогая друг другу!
Ассоциация с шестерёнками пришлась по вкусу гномам, которые не преминули сразу выразить свой восторг. Менее продвинутые в техническом плане люди и эльфы похлопали выразительному сравнению уже без особого рвения. Орки вообще ничего не поняли, переспрашивая у таких же недоумевающих соседей, что такое шестерёнка.
— За победу полагается награда, а за хорошую работу — такой же замечательный отдых. Вы все постарались на славу: кто больше, кто меньше, но каждый как мог. Лихнизм требует от граждан выкладываться по максимуму, но лихнизм никогда не требует ни от кого невозможного, — товарищ Торин поднял указательный палец. — Наша идеология верна, потому что исходит из объективного взгляда на природу разумных существ! Граждане — живые создания, а не големы. Какими бы трудолюбивыми наши мастера ни были, они не могут и не должны всё время только работать. Пришла пора отложить секиру и молоток, настало время взять в руки не инструмент, а большущую кружку!
Услужливые соратники сразу поднесли Торину требуемый предмет с аппетитнейшей пивной шапкой из пены. Глава лихнистов поднял кружку, словно готовясь произнести тост:
— Товарищи, вас ждут почти два месяца непрерывного празднества! Отменного кушанья, обильной выпивки, бурного веселья и незабываемых представлений, которые приготовили для нас участники состязаний, лучшие певцы и ораторы! Насладитесь же чудесным отдыхом в полной мере! Настало время пива и зрелищ! Пива и зрелищ! Пива…
Откуда ни возьмись в проходах на трибунах появились пузатые бочонки с излюбленным гномьим напитком. Обслуживающий персонал споро наполнял большие деревянные кружки, разносил по рядам пивко всем желающим. Надо сказать, что кроме изнеженных эльфиек, от бесплатного угощения почти никто не отказывался.
Товарищ Торин под всеобщее ликование осушил свою кружищу, подавая пример остальным. Вытер тыльной стороной ладони пену со своей густой бороды, смачно рыгнул.
— За Торина! — восклицали за здравие щедрого лидера воодушевлённые пивом люди и гномы. — За Вождя! За лихнизм!
Утончённым эльфийкам принесли помимо пива вино. Бессмертные женщины сразу повеселели, присоединившись к хору восторженных возгласов.
Оркам было не до восхваления какого-то важного гнома. Зеленокожие сразу передрались между собой, так как боялись, что выпивки не хватит на всех. Никакие аргументы не могли переубедить дорвавшуюся до халявы толпу идиотов. Каждый хотел непременно отпить дешёвенькой браги первым.
Именно браги и именно дешёвой. Никто и не думал переводить хорошее пиво на неблагодарных зеленомордых скотов. Гному гномово. Эльфу эльфово. Оркам — отбросы по остаточному принципу. Всё равно они не почувствуют разницы.
Убедившись, что все зрители основательно смочили пересохшие глотки, товарищ Торин хлопнул в ладоши над головой:
— А теперь пришла пора зрелищ!