Освобождение от мук можно обрести лишь через ещё большие муки.
Ричард Скотт Бэккер
Нижний Ад, четвёртый слой
Шипастая тень содрогнулась. Она пребывала в полной неподвижности долгие месяцы, но теперь что-то неуловимым образом изменилось. И дело точно было не в предмете, отбрасывавшем эту самую тень.
Потому что такого предмета в принципе не было.
Тень существовала сама по себе, и сейчас она ожила. Тень существа, звавшегося когда-то Рифатом.
В этом пласте бытия подобный феномен был не просто возможным, но вполне обычным явлением. Души грешников обитали в двухмерном пространстве, а управлявшие миром демоны — в трёхмерном. А самые сильные владыки мира сего представляли собой четырёхмерные сущности, пребывавшие одновременно в прошлом и в будущем. И один из таких повелителей Ада с интересом рассматривал сейчас тень, неуверенно зашевелившуюся на страницах его Книги. Книги, в которой события реальности не просто записывались, они посредством её активно формировались. Книги, чьи страницы были сделаны из кожи корчившихся в агонии нечестивцев, а чернила нацежены из их крови и слёз.
Герцог Данталион перевернул страницу, казавшуюся по сравнению с маленькой тенью огромным испаханным полем. Перевернул без особой необходимости, просто чтобы отметить окончание одной эпохи и приветствовать начало другой. Демон любил символизм, ибо в четырёхмерном пространстве лишь значимые события могли служить надёжными ориентирами.
Эпоха света со смертью Ахеменида закончилась, впереди была эпоха чёрного колдовства. Время, когда судьба мира будет зависеть от магов. А магов неспроста страшились и не любили даже самые могучие демоны…
Данталион пощекотал кончиком длинного когтя съёжившуюся от ужаса тень.
Нет, он знал, что тени от его прикосновений не больно. Пока что ей только страшно. Больно станет потом.
Чтобы испытывать боль, тени следовало привыкнуть к новому миру. Освоиться с непривычными ощущениями. Вот тогда-то Данталион и начнёт вырывать ей шипы. Отделять демоническую сущность, доставшуюся глупцу от губернатора Буера, от человеческой сути грешника. О да, этому человечку предстоит страдать в Аду долго.
Очень долго. Гораздо дольше, чем всем его остальным обитателям.
Кроме демонов. Демоны здесь жили тысячелетиями и будут существовать, покуда их не уничтожат создания свыше. С самого верха, которое невежды зовут Небесами.
К несчастью, теперь Данталион знал, что давно предсказанная катастрофа больше не за горами. Час расплаты для демонов приближается. Как знал герцог Данталион, что даже если станет менять реальность по своему усмотрению, то лишь ненадолго отсрочит крушение.
Аду суждено превратиться в руины. Настоящие руины, не имеющие ничего общего с иллюзорной верой в Руины Ада, которую Метабес придумал для светопоклонников. Даже его, Данталиона, мастера галлюцинаций и иллюзий, всегда удивляло, как можно было заставить целый народ поверить в подобную сказку.
Руины Ада… Насколько это должно быть льстило людишкам, считавшим, что они могли когда-то победить Ад.
Как бы не так, люди могли Ад только создать, но никак не уничтожить.
Ведь в противном случае им пришлось бы преодолеть в себе зло. А зло составляло неотъемлемую часть человеческой сущности.
И вовсе не потому, что люди от природы были плохими. И конечно, не из-за свободы воли, о которой любили порассуждать порабощённые Метабесом светопоклонники. Забавно, что именно рабы сильнее всех прочих любят мнить себя свободными в выборе. Нет, всё было существенно проще.
Люди были злы, потому что жаждали гораздо больше необходимого. Им всегда всего было мало.
Они создали Ад, потому что им не хватало одной человеческой жизни. Пускай и короткой, но вполне достаточной для самореализации. Но нет же, людям была нужна вечность!
Что ж, они эту вечность в конце концов получили. А то, что даже относительная вечность в Аду им пришлась не по вкусу — результат закономерный и вполне справедливый.
Такова плата за ненасытность. Такова цена непомерных амбиций и неприятия предназначения свыше.
Ад — дело рук человеческих. Продукт человеческой воли.
Именно поэтому грядёт очищение свыше.
Чтобы привести в порядок исковерканное колдовством мироздание. Вернуть естественный ход вещей.
Поэтому всё будет разрушено вплоть до низшего слоя.
Покуда не исчезнет последняя шелуха бытия…
Впрочем, до четвёртого слоя Ада высшие сущности доберутся ещё очень нескоро. К тому же в распоряжении Данталиона не только безнадёжное будущее, но и вполне славное прошлое. Он может субъективно растянуть своё существование и мучения своих жертв на эпохи.
Так что возомнившему себя благородным мстителем человечку не повезло.
Для него всё только лишь начинается. Существу, звавшемуся Рифатом, предстоит ощутить на собственной шкуре вкус вечности.
Покуда глупец не поймёт, что такое настоящее зло.
И что никакого меньшего зла не бывает.
Ад — это не начало, не конец и, по существу, вовсе не настоящая вечность.
Ад — это познание себя через невыносимые муки и боль.
Таким образом, Ад — это продолжение жизни для тех, кто в течение жизни так ничего и не понял.
Ад — для таких, как Рифат.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ