Вся суть в том, чтобы умереть молодым как можно позже.
Эшли Монтагу
Дамианос подал прислужникам знак остановиться. Посмотрел на старика, которого те несли на носилках. Затем приложил свою ладонь к массивным дверям и прошептал заклинание.
Слова слетали с губ сами собой, следуя не столько каким-то жёстко установленным правилам, сколько воле заклинателя. Это новичкам требуется строго соблюдать ритуалы, а для опытных магов любое заклинание было прежде всего сосредоточением воли. Тайные слова лишь помогали, а не совершали чудеса из-за одно лишь произнесения. Не обладающий даром магии обыватель при должном усердии и удаче мог повторить их точь-в-точь, но ничего особенного от этого не случилось бы.
Поэтому Дамианос шептал скорее по привычке, нежели из опасения, что кто-то из прислужников сможет воспроизвести заклинание. Ему нравился ареол загадочности, он не любил воплей с распахнутыми глазами и показушного рукомашества. Да, огненные шары или молнии сперва весьма впечатляют, но незнание и неопределённость, вкупе с уверенностью мага в себе, в конечном счёте внушает окружающим куда больше страха. А страх держит массы в повиновении куда эффективнее любой силы, даже магической.
Створки дверей раздвинулись, открывая проход в Чертог Древних. Именно раздвинулись, а не распахнулись, поскольку никаких петель у входных дверей не было. Сложный механизм, активируемый правильным заклинанием, втягивал створки внутрь толстых цен, а через полминуты возвращал их в исходное положение. Дамианос вновь подал слугам жест, на сей раз веля пошевеливаться. Четверо мужчин шагнули в тёмный проход, неся старика на носилках. Дамианос подождал, пока двери не начнут закрываться, и лишь затем шагнул внутрь. Регламент требовал убедиться, что никто из посторонних не попадёт в помещение, пока двери открыты. И правило это было придумано отнюдь не из лишней предосторожности…
Обойдя застывшие у входа фигуры носильщиков, Дамианос встал перед процессией. Двери захлопнулись, со всех сторон их обступила кромешная тьма. В помещение стало довольно прохладно. Как будто они вошли в морг.
Что ж, в каком-то смысле Чертог Древних моргом и был. Разве что «трупы» здесь были не до конца мёртвыми. Во всех здешних обитателях едва-едва, но всё-таки теплилась жизнь. Существование на грани жизни и смерти было в этом помещении нормой.
Пробормотав одно из простейших заклинаний, Дамианос сотворил над собой маленькую светящуюся сферу. Ничего не говоря слугам, пошёл вперёд — у него не было даже тени сомнений, что те могут не последовать за ним и единственным источником света. По длинному залу распространилось приглушённое эхо шагающих ног.
Дамианос уверенно двигался сквозь густой мрак. Сегодня предстояло заменить «якорь» не обычному двоедушнику — хотя среди двоедушников обычных магов в принципе не было, — а главе и основателю гильдии, так что пропустить цель было практически невозможно. Кокон Атанаса находился у противоположной стены длинного зала, достаточно было идти прямо, не обращая внимания на жуткую «паутину» и тихие стоны по сторонам.
Что ж, четверо слуг были из числа самых опытных и доверенных, поэтому они спокойно следовали за Дамианосом, словно ничего странного вокруг не было. Подумаешь, гигантские коконы, от которых тянулись нити к распятым рядышком на стене старикам…
А вот лежащему на носилках пожилому мужчине зрелище явно не нравилось. Причём настолько, что он начал скулить, как побитая собака. Впрочем, ни слуги, ни Дамианос не обратили на жалобный вой никакого внимания: несколько дней поскулит, потом либо обессилит, либо привыкнет к специфической обстановке.
Либо помрёт, но «якоря» в любом случае редко живут дольше месяца.
Дойдя до конца зала, Дамианос почтительно поклонился висящему посередине стены кокону. Огромному кокону с завёрнутым внутри человеком. Если термин «человек» вообще применим к двоедушнику, особенно настолько древнему. По слухам, Атанасу было свыше полутысячи лет…
Внутри кокона, там, где могла бы располагаться голова человека, мелькнуло два едва заметных синих огонька — Атанас отвечал на приветствие Голоса. В данном контексте можно было бы даже написать титул Дамианоса с маленькой буквы, поскольку тот в прямом смысле слова являлся голосом древнейшего мага. Голосовые связки человека-куколки усохли много столетий назад, Дамианос физически транслировал вслух его волю. Ничего не поделаешь, у сверхдолгой жизни имеются свои недостатки.
Что говорить, недостатков и неудобств в полуживом состоянии было много. Как, к примеру, необходимость окружать коконы шестью «якорями» — умирающими людьми, чьи души готовы были вот-вот отделиться от тела. Такая «паутина душ» помогала удерживать одну-единственную душу в коконе от окончательного соскальзывания на нижние пласты бытия. Не самый практичный способ существования, далеко не самый практичный.
Однако других способов сохранять разум и волю в Аду в течение долгого времени не было. Разве что поднести кокон с магом к краю Колодца Душ, но там обслуживать человека-куколку стало бы ещё затруднительнее. Проще уж регулярно менять «якоря», благо что недостатка в желающих избавиться от немощных стариков в Магократии не было. Ведь подробности последних дней таких жертв родственникам, конечно же, не рассказывали. Это был пансионат в один конец для тех, кому жизнь давно стала в тягость…
Дамианос осмотрел распятых вокруг двоедушника стариков — трое были расположены на разной высоте слева и столько же справа от кокона, — сразу опознал среди полумёртвых одно бездыханное тело. На сей раз покойник висел внизу, почти касаясь пола ступнями, поэтому предварительной подготовки в виде опускания тела не требовалось. Дамианос подошёл к трупу и начал аккуратно выдёргивать из вен «нити паутины», которые паутиной, конечно же, не являлись. То были искусно сделанные тонкие шланги, по которым в кокон и в распятых рядышком стариков подавались питательные жидкости и выводились продукты распада. Доступ в Чертог Древних был ограничен, сюда заходили только высшие маги Гильдии Мучений и только для того, чтобы быстро заменить умерших стариков на стариков умирающих, для регулярной кормёжки и прочего ухода приходилось использовать подобные шланги. Увы, увы и ещё раз увы, вечная жизнь совершенно необязательно должна быть жизнью комфортной.
Один из слуг принимал из рук Дамианоса выдернутые шланги, после чего опускал их в миску с водой. Конечно же, не простой, а водой обеззараживающей. Алхимики давным-давно научились получать чистый спирт из вина посредством довольно простых заклинаний, поэтому в Магократии «вода жизни» использовалась в медицинских целях практически повсеместно. Остальные слуги в это время снимали с трупа оковы, тщательно протирая их проспиртованными же тряпочками. От «якоря» не ожидалась долгая счастливая жизнь, но и укорачивать и без того малый срок службы умирающих стариков никому не хотелось. Пусть умирают от старости, а не антисанитарии. Так всё куда предсказуемее.
Дряхлого старика без лишних церемоний подняли с носилок, после чего принялись деловито подгонять оковы под нового узника. На слёзы и мольбы последнего никто не обращал никакого внимания, впрочем, и заткнуться ему никто не приказывал. Дамианос и отобранная прислуга проделывала сходные процедуры почти каждый день, не до сантиментов или раздражения — обычная процедура навроде чистки зубов. Не самое интересное занятие, но совершенно необходимое. Кто-то должен обслуживать двоедушников в мире людей, чтобы двоедушники могли обслуживать людей в мире демонов. Взаимовыгодное сотрудничество, так сказать.
Вставлять тонкие шланги в ещё живое тело было сложнее, чем выдёргивать их из тела мёртвого, но Дамианос, подсвечивая вены старика концентрированным лучом света из своего открытого рта, действовал со сноровкой опытного хирурга. По сути, в какой-то степени Дамианос таким хирургом и был, правда, куда чаще он использовал знание человеческой анатомии, чтобы калечить, а не лечить.
Ничего не поделаешь, пытками и увещеваниями можно добиться куда больше, чем одними увещеваниями. Люди не понимают хорошего отношения, принимая это за слабость. Под «хорошим отношением» подразумевалось, конечно же, просьба сделать для Гильдии Мучений что-то нужное добровольно или за небольшое вознаграждение. Разве можно от подобных предложений отказываться?
В обслуживаемом пятью людьми коконе ощущалась пульсация — не в физическом, а на более тонком плане. Двоедушники постоянно перемещали потоки энергии из нижних пластов бытия в верхний для поддержания своих тел. Стимулировали по очереди внутренние органы, которые хоть и старели внутри коконов очень медленно, но всё равно со временем работали всё хуже и хуже. А то и вовсе деградировали, как мышцы, голосовые связки или глаза. Трудная это была жизнь — жизнь далеко за пределами отведённого природой срока. Если бы только можно было сохранить силу и разум в Аду без таких ухищрений…
Но для этого требовалось не просто превратить Магократию в Ад, нужно было перенести Магократию в Ад физическим образом. Преодолеть между пластами бытия все барьеры. Задачка, что называется, примерно невыполнимая. По крайней мере без вмешательства высших сил.
Вернее, не столько высших, сколько воистину могущественных — способных ни много ни мало изменять фундаментальные законы мироздания. Владыки демонов на эту роль не годились, да и среди обитателей Небес на такое гипотетически было способно лишь одно очень странное существо. Настолько странное, что называть эту силу высшей, божественной или священной не поворачивался язык даже у Дамианоса…
Который, осмотрев результат проделанной работы, удовлетворённо кивнул. Каждая «нить паутины» вошла в точно положенное ей место, умирающий старик будет жить долго.
Само собой, что долго, по меркам «якорей», и ничтожно мало, по меркам обитающих здесь двоедушников. Что ж, простые люди приходят и уходят, люди великие остаются.
На то они ведь и великие, чтобы бросать вызов вечности. А простые люди на то и простые, что о них частенько забывают ещё при их жизни. Таков порядок вещей.
А уж настолько такой порядок справедлив или естественен, особого значения не имеет. Попробуйте его изменить, если сможете. Правда, для этого придётся потеснить властей предержащих, что довольно проблематично, когда каким-нибудь заклинанием тебе могут запросто расплавить все кости…
Дамианос сполоснул руки в «воде жизни» и направился к выходу из Чертога Древних.
Четверо слуг несли за ним труп.
Труп человека, чьё имя никто, конечно, не помнил.
Зачем забивать голову ничего не значащими именами?
«Якоря» меняются, двоедушники остаются.
Вот имена двоедушников в Гильдии Мучений отлично знали все маги.
А имя Атанаса давно стало в Магократии нарицательным вообще для всех граждан.
Ибо имя это означало жизнь если не вечную, то очень уж долгую.
И кровавую. Невероятно кровавую и жестокую.