Воспитательно-образовательная система вовсе не хочет, чтобы вы жили и ощущали мир непосредственно. Ей вовсе не нужно, чтобы вы совершенствовались. Ей нужно, чтобы вы относились серьёзно к социальным играм.
Тимоти Лири
— Нет-нет, юноша, вы ещё не отстояли положенное время в углу. Сядете, когда исправите своё поведение… Ну, и оценки, конечно.
Старый учитель довольно причмокнул. Было видно, что он получает удовольствие от мелочной мести. Афелис сжал губы, но послушался. Угол, так угол, всё равно попа ещё не успела зажить от побоев, и сидеть на жёстком стуле было куда более болезненным наказанием.
— Итак, после смерти первого императора Эльфланд раздирали междоусобные войны наследников за престол. Тёмное время, почти такое же тёмное, как до образования нашей империи. Добавьте к этому внешнюю угрозу в лице постоянно совершающей набеги Первой Орды и станет понятно, сколь тяжёлой и неспокойной была жизнь в те дни. Войны, войны, бесконечные войны. На материковой части империи два года мира подряд воспринимались как благословение свыше!
Учитель выдержал наигранную, по мнению Афелиса, драматическую паузу:
— И это при том что основной удар Первой Орды взяли на себя гномы, которые в четыреста шестьдесят втором году наконец-то разбили основные силы орков и прогнали их далеко на восток. Эльфы с надеждой смотрели на освобождённые земли… — старый эльф подмигнул. — Но подгорный народец по праву победителя настоял, чтобы те были отданы людям. Раса, что почти тысячу лет находилась под гнётом Орды, обрела самостоятельность и основала свои королевства. Впрочем, история людей должна быть известна вам достаточно хорошо, мы не будем затрагивать её в нашем курсе.
Пожилой эльф надолго задумался, затем посмотрел в свой конспект, видимо, пытаясь вспомнить, о чём же по программе положено рассказывать дальше:
— К сожалению, разгром Первой Орды не означал мира для Эльфланда. Напротив, борьба за власть приобретала всё более масштабный характер. В истории были периоды практически полного раскола империи на две, три, даже восемь частей! Нет ничего более жестокого, чем такие войны, когда брат сражается с братом за единорог знает что. Наше счастье, что человеческие королевства тоже вели постоянную борьбу меж собой, а гномы старались не отходить далеко от Хребта Великого Змия, поэтому рознями эльфов никто не воспользовался. Казалось, что внутренняя грызня длится вечно, но всё плохое когда-то заканчивается, и к середине девятого века в Эльфланде сложилась совершенно уникальная ситуация.
— Произошла женская революция? — радостно воскликнула бывшая принцесса какого-то срединного королевства.
Учитель кивнул:
— Всё верно, но очень важно понимать её предпосылки. Хотя после смерти первого императора Белегестель была сослана в ссылку своими же сыновьями, всё больше эльфиек следовали её примеру и принимали бессмертие. А значит… они могли пережить несколько поколений мужчин, которые к тому же самым активным образом убивали друг друга. Естественно, через несколько столетий такого «отбора» на одного мужчину стало приходиться две-три, а в некоторых регионах и четыре-пять женщин. И сугубо подчинённое положение устраивало эльфиек всё меньше…
Афелис вынужден был признать, что когда тема учителю истории интересна, рассказчик из него выходит весьма неплохой.
— Однако, проблема была в том, что эльфийки значительно уступали мужчинам в физической силе, а Дар лишал их способности к колдовству. Сильное меньшинство продолжало угнетать слабое большинство населения. Так как же слабый может победить сильного, у кого-нибудь есть идеи?
Это было что-то новенькое, учитель в кои-то веки не просто впихивал в детей информацию, но заставлял их подумать самостоятельно!
— Они стали тренироваться, чтобы стать сильнее?
— Конечно, они тренировались, но телосложение эльфиек всё равно оставалось куда более хрупким, чем у мужчин. И уж точно никто не собирался массово обучать из военному ремеслу.
— Кто-то стал отказываться от бессмертия ради магии?
— Были и такие случаи, но учитывая, что в академии колдовства принимали только юношей, самоучки женщины-маги всё равно не представляли угрозы.
— Эльфийки отравили всех мужчин?
Учитель вспрыснул:
— Ребятишки, сразу чувствуется, что вы люди, а не эльфы. Вы думаете о победе в прямом, грубом противостоянии, но ведь настоящие победы одерживаются над умами, а не на полях сражений! Женская революция произошла сначала в умах и сердцах, а лишь затем вылилась в непосредственные активные действия.
Старый эльф щёлкнул пальцами:
— То самое эльфовидение, которое вы обсуждаете и смотрите всё свободное время, появилось в начале девятого века и постепенно стало проникать в каждый дом. Мало кто, даже из эльфов, до конца понимает, как оно устроено с техно-магической точкой зрения, но лианы, через которые передаются образы, звуки и запахи, сначала оплели собой всю столицу, а затем по специально сооружённым конструкциям стали переползать на близлежащие острова. Кстати, проложить лианам путь через Бурлящее море до материка удалось лишь недавно. Поэтому жители континентальной части империи считаются культурно отсталыми. Все стремятся переехать на острова, хотя жизнь там значительно дороже, чем здесь. Возможно, когда лианы полностью оплетут материк, ситуация переменится, но пока на континенте живут в основном полуэльфы, представители варварских рас и некоторые идейные эльфы пожилого возраста, такие как я.
Афелис небезосновательно подозревал, что их учитель истории просто неудачник, на которого спихнули никому не нужных детей беженцев, но тренировался в «корректности».
— Изобретение эльфовидения приписывают Гэльфштейну, знаменитому придворному чародею первого императора, который сделал возможным перелёты над морем и проводил эксперименты с бессмертием. После гибели Альфанаира и ссылки Белегестель он добровольно удалился на самый западный остров империи, не желая служить непрерывно менявшимся императорам. Его ученики успешно справлялись с управлением летающих кораблей и проведением ритуалов бессмертия, а потому великого изобретателя никто не удерживал. Однако мы немного отошли от нашей темы.
Учитель посмотрел на часы:
— Когда Гэльфштейн вновь объявился семь столетий спустя, да ещё со своими казавшимися на тот момент невыполнимыми идеями, все приняли его за очередного самозванца. Как ни крути, за семь столетий у нас набралось минимум штук пятнадцать Лжештейнов, каждый из которых, прикрываясь громким именем, пытался впарить эльфам какую-то чушь в духе волшебных настоек от всех болезней на свете. Тем паче что эльфы мужчины редко живут дольше шестисот лет, а Гэльфштейну уже тогда должно было стукнуть за тысячу с лихом, прошу простить меня за мой вульгаризм. Однако, был ли он тем самым легендарным магом-изобретателем или всё-таки самозванцем, эльфовидение сочли крайне любопытным новшеством. Все воспринимали показывавшиеся по эльфомареву образы сугубо как развлечение, а поскольку позволить себе эту модную роскошь поначалу могли лишь мужчины, то особо хорошенькие эльфиечки стали главными действующими лицами всех передач. Никому и в голову не могло прийти, что этих самых эльфиечек натаскивала находившаяся в ссылке, но не изолированная напрочь от мира Белегестель. А уж она лучше всех в империи знала, как завоёвывать сердца и умы возгордившихся эльфов. Общественное мнение медленно, но верно менялось.
Время урока подходило к концу, а старый учитель истории был не из тех, кто готов задержаться после занятий, чтобы довести рассказ до логического завершения. Право, разве такие мелочи стоят того, чтобы терять драгоценное личное время?
— На сегодня всё. Заучите даты с начала женской революции до разгрома Второй Орды. Тебя, Афелис, я буду допрашивать особенно тщательно.
* * *
— Стоять! Назад! Назад, орки, или мы нашпигуем вас стрелами! Это территория Эльфланда!
Белендур чувствовал, как першит его горло, но старался кричать так громко, как мог. Ватага орков, увлёкшись преследованием удирающей от них группы людей, приблизилась к эльфийскому сторожевому посту непозволительно близко.
Улюлюкающие зеленокожие твари не обратили на предупреждение никакого внимания. Спасающиеся люди скакали во весь опор к границе империи, но у Белендура был чёткий приказ пропускать только знать, а всадники походили скорее на укравших коней оборванцев.
— Готовьтесь, похоже, у нас будет битва! И… подайте сигнал нападения, самим нам не справиться.
На заставе находилась всего дюжина эльфов, их пост находился далеко в стороне от главных торговых путей. Человеческих всадников было девятеро. Орков…
— Полсотни, не меньше, — простонал молодой полуэльф, прибывший для пополнения их отряда всего неделю назад.
— Ничего-ничего. Сигнал подали? Скоро сюда прибудет подмога.
Конечно, Белендур прекрасно понимал, что подкрепление прийти не успеет. До ближайшей крепости с укомплектованным гарнизоном было часа три бешеной скачки. По уставу, видя превосходящие силы противника, ему следовало подать специальный сигнал и отступить, чтобы не жертвовать солдатами понапрасну. Но наглость орков вывела его из душевного равновесия. Эльфы занимали выгодную позицию и могли успеть выпустить три-четыре залпа до того, как шайка орков сумеет вступить в ближний бой. Этого должно было хватить, чтобы уровнять численность, а может, даже получить перевес.
— Целься! Пли! — что ж, предупреждений он сделал достаточно.
Полдюжины орков рухнули, словно подкошенные. Двое упали с варгов, споткнувшись о трупы товарищей. Остальные сразу перегруппировались, выстроившись полукольцом и устремившись на лучников.
Белендур присвистнул, «неожиданный» залп не то что не испугал, он вообще не стал для орков никакой неожиданностью. На полном бегу те доставали свои короткие луки.
— Пли!
Второй залп оказался прицельнее и скосил сразу десятерых зеленокожих наездников. Однако удирающие от орков людишки словно одурелые неслись прямо на частокол, эльфам пришлось разбежаться.
— Идиоты! Разворачивайтесь и сражайтесь!
Крик Белендура потонул в треске щепок и отчаянном ржании коней. Из девяти всадников только четыре смогли продолжить свой путь дальше вглубь Эльфланда. Третий залп стал ордынским, те приблизились на расстоянии выстрела их коротких луков и пустили неприцельный, но кучный град стрел.
Молодой полуэльф рухнул навзничь, трое солдат получили ранения. Белендур вдруг ясно осознал, что четвёртого залпа не будет. Как не будет ни малейшего шанса одолеть противника, оказавшегося не столь уж и бестолковым.
— Хватай алебарды! — прокричал он оставшимся воинам, отбрасывая изящный лук и хватая с опрокинутой стойки оружие.
Сгруппировавшись по четверо с каждой стороны от брыкающихся коней, напоровшихся грудью на частокол, обречённые солдаты вступили в схватку с тремя дюжинами набросившихся на них варваров.
Первый орк со всего наскока напоролся прямо на остриё алебарды, едва не вырвав её из рук Белендура. Вторую тварь взял на себя его соратник слева. Однако третий уродец отвёл своего варга чуть в сторону и, вытянув руку с оружием, сумел полоснуть Белендура по руке своим ятаганом.
От боли перед глазами всё поплыло. Начальник заставы выронил алебарду, схватившись второй рукой за кровоточащую рану. Тёмная мохнатая туша прыгнула на него, повалив своей массой на землю.
Но, прежде чем павшего воина разорвали на куски голодные варги, Белендур увидел в чистом зимнем небе рой бело-розовых точек. На его губах застыла улыбка. Он знал, что зеленокожим убийцам осталось жить не сильно дольше, чем ему самому.