И посему были невинные попраны вместе с виновными, но не вследствие какого-то недомыслия, а исходя из жестокого, но мудрого знания о том, что невозможно их отделить друг от друга.
Ричард Скотт Бэккер
Ксерсия, Город Золотых Врат
Хаос.
Когда иллюзии наконец разрушаются, на место порядка всегда приходит хаос.
Многие люди всё ещё с надеждой смотрели на почерневшее небо, в то время как их соседей раздирали на куски одержимые. Многие, опустившие взор на грешную землю, всё равно до последнего не верили в зверства, происходящие прямо у них под носом, предпочитая фактам чудеса свыше. И слишком многие начинали реагировать на ситуацию слишком поздно, когда бежать уже было поздно.
Много народа полегло на главной городской площади, вынудив власти в срочном порядке реагировать на угрозу. Ни о каком локальном сопротивлении речи не шло, спасти население могли только светопоклонники. Так что неудивительно, что вскоре из открывшихся Золотых Врат начал выходить один карательный отряд за другим. Довольно бесхитростный план Рифата сработал.
— Пора, — шепнул Буер лежащему рядом Рифату.
Они решили не прятаться за ближайшими зданиями, а лечь недалеко от ворот, притворившись жертвами одержимых. Рифат подтянул чью-то оторванную руку, спрятав собственную под животом. Буер вообще временно отсоединил голову от туловища, став неотличимым от мертвеца.
Аватар Астарота уже прополз за ворота во время выхода очередного отряда, посылая Буеру и Рифату ментальные образы о происходящем во дворе дворца-храма. Буер был прав, пора было переходить к решительным действиям — меньше охраны уже вряд ли станет.
Голова демона плавно вернулась на место, врастая в хорошо зарекомендовавшее себя тело горца. На счёт три человек с демоном незаметно вытащили из ножен мечи и стали читать боевые молитвы.
Стоявшие на страже перед воротами люди лишись жизни, так и не успев понять, что случилось. Стражники готовились к возможной атаке, но совершенно другого рода. Боевой жрец с дюжиной воинов ждали нападения одержимых, а не прилетевших непонятно откуда мечей. Несмотря на то что жрец поддерживал своё чудо-оружие наготове, отразить внезапные удары сразу двух раздвоенных мечей он не мог.
Однако надеяться на такую удачу в дальнейшем не приходилось, поэтому Рифат с Буером быстро поднялись и рванули к приоткрытым воротам. На другой стороне их ждала куда более серьёзная битва.
Рифат был вынужден остановиться, чтобы подобрать Ульфикар, а вот Буер продолжал читать боевую молитву прямо на бегу — демон овладел этим навыком в совершенстве. Он первым вбежал во двор дворца-храма.
И сразу получил в плечо выпущенную кем-то из охраны стрелу. Следом к нему устремился раздвоенный меч жреца, подстраховывавшего своего напарника за воротами. Демону ничего не оставалось, кроме как отбиваться.
Используя приоткрытую створку ворот в качестве щита, Рифат остановился в проёме и начал читать боевую молитву. К Буеру уже нёсся десяток солдат, так что следовало поторопиться с восхвалением Света.
— …и не прощай грехов наших, как мы не прощаем грехов врагам нашим! — быстро бубнил Рифат, понимая, что всё равно не успевает на помощь товарищу.
К счастью, раздвоенный меч боевого жреца внезапно завихлял из стороны в сторону — это прятавшийся до поры до времени удав обвил шею светопоклонника, так что тому стало не до молитвы. Избавившись от главной угрозы, Буер смог достойно встретить солдатиков.
— Убий! — наконец-то закончил Рифат, присоединяясь к резне. Через несколько секунд от десятка воинов остались лишь изрубленные куски плоти.
Прижав Ульфикаром к земле раздвоенный меч жреца, Рифат дал удаву завершить начатое. По какой-то причине Астарот был крайне неравнодушен к душам главных светопоклонников, отправляя те прямиком в свои владения в Нижнем Аду. Что ж, Рифату было не жалко, пускай забирает.
Расправившись с охраной ворот, Рифат с Буером во всеоружии встретили атаку ещё одного отряда, судя по всему, карательного, но не отправленного спасать мирных жителей Ксерсии. Что было весьма разумно, поскольку все трактаты по военному ремеслу предписывали держать часть войска в резерве. Даже несмотря на спешку и хаос в городе, светопоклонники не позабыли о тактике.
Теперь бой шёл почти что на равных: два боевых жреца против двух владеющих тем же чудо-оружием нападающих. Два десятка воинов, в том числе лучников, против… лица не бедре человека. Телекинез маркиза и графа Ронове играючи отклонил пущенные в человека и демона стрелы, после чего начал швырять в воинов разбросанное повсюду оружие их убитых товарищей.
Под холодным проливным дождём стало жарко. Сталь летала между отрядами воинов, звенели бьющие друг по другу чудо-мечи. Какое-то время казалось, что силы действительно равные. Вот только ни Рифат, ни Буер не любили сражаться на равных. Прошедший через Ад человек и родившийся в Аду демон предпочитали всегда иметь преимущество.
Задушенный ранее Астаротом боевой жрец медленно приподнялся. Шатаясь как пьяный, побрёл к своему упавшему чудо-оружию. Поднял с земли раздвоенный меч, несколько секунд пустым взглядом смотрел на клинки. После чего с диким рёвом бросился в битву.
Вот только сторона, за которую сражался воскресший светопоклонник, поменялась на противоположную. Вместо того чтобы мстить Рифату и Буеру, жрец с мечом в руке бросился на ошарашенных братьев по вере. Те не сразу сообразили, что тот теперь одержимый. Чаша весов ненадолго склонилась на сторону демонов.
Но даже небольшого перевеса оказалось достаточно. Маркиз и граф Ронове переключился с отражения стрел и швыряния предметов на удержание раздвоенных мечей светопоклонников. Буер и Рифат мигом смекнули, в чём дело, в буквальном смысле обезглавив вражеский отряд совершенно неэффектной, но крайне эффективной атакой.
Дальше всё пошло как по маслу. Воины умирали один за другим, пока не бросились в бегство. Что, впрочем, ни одному из них ни капли не помогло. Раздвоенные мечи летают намного быстрее, чем бегает человек.
Рифат, Буер и Астарот со своим ручным одержимым могли наконец-то двинуться дальше.
* * *
Золотые Врата за собой решили не закрывать. Да, теоретически это могло на какое-то время задержать решившие вернуться отряды, но весьма вероятно, что к тому времени их всё равно открыли бы изнутри, бегущие в панике из дворца-храма слуги. Погоня за которыми отняла бы куда больше времени, чем потенциальная выгода. Не стоило отвлекаться на мелкие пешки.
Парадные двери дворца-храма оказались предусмотрительно заперты, но Рифат слишком хорошо знал это место, чтобы даже думать идти напролом. В таком случае пришлось бы прорубать себе путь через десяток длинных коридоров и залов. Зачем, когда через подсобные помещения можно добраться до цели куда менее хлопотно?
В конце концов, Рифату требовалось убить царя жрецов, а не крушить все силы светопоклонников. Последнее было не только трудновыполнимо, но и не нужно. Месть Рифата имела совершенно конкретную форму.
Даже не форму, а имя.
Ахеменид. Этому человеку предстояло ответить за всё.
Царю жрецов требовалось оправдать великую жертву Рифата. Пускай последний и сам виноват во всех своих…
Усилием воли Рифат приказал себе отбросить сомнения. Для них было уже слишком поздно.
Сомневаться надо было до того, как он решил отправиться в Ад.
Теперь следовало лишь убивать, причём как можно быстрее.
Раздвоенный меч Буера летел перед быстро шагающим человеком, одержимым и демоном. Всё, что попадалось им на пути и при этом двигалось, обездвиживалось. Обездвиживалось грубо и навсегда. А также без каких-либо различий по части статуса, пола, возраста и иных признаков.
Человек человеку враг. Человек человеку предатель. Человек человеку преграда. А уж для демонов люди не братья тем более. Никто из проникших в святая святых не проявлял даже намёка на жалость.
Потому что создания Ада знали, что по отношению к ним жалости тоже не будет. Либо они, либо их. Третьего не дано.
Выставленному в качестве живого щита одержимому вскоре пришлось убедиться в этом на собственной шкуре. Воспользовавшись теснотой подсобных помещений, стражники дворца-храма напали на него из-за угла. И пускай они весьма ненадолго пережили свою жертву, но ярость и преданность царю жрецов проявили похвальную. Не было сомнений, что и оставшиеся между Ахеменидом и Рифатом воины покажут не меньшую решимость идти до конца.
Аватар Астарота сполз с тела Рифата, оставшись позади, чтобы отыскать новые телесные оболочки для бесов. Надежд найти подходящие тела было мало, так как раздвоенный меч Буера оставлял слишком серьёзные повреждения, но ведь всегда можно подкараулить ещё живого человечка и умертвить его должным образом… Жаль только, что времени для этого было мало. Совсем скоро первые из карательных отрядов светопоклонников начнут возвращаться, и тогда несколько одержимых уже ни на что серьёзно не повлияют.
Рифат шёл чуть впереди и сбоку от Буера, держа в руке Ульфикар, словно простое оружие. Прежде чем завернуть за очередной угол или войти в помещение лицо на его бедре нагревало впереди воздух, чтобы по характерному запаху человеческой плоти можно было определить, где засада. Реальность Руин Ада всё больше походила на Ад уже без всяких приписок.
Что, впрочем, неудивительно, ведь Ад был внутри Рифата, Буера и Ронове, а если Ад у кого-то внутри, то раньше или позже он обязательно прорвётся наружу.
Ад — это мы.
И Рифата с демонами такой расклад устраивал полностью. В Аду они черпали силы для битвы.
А то, что мир от этого становится с каждым разом всё хуже, не волновало их от слова совсем. У Рифата всё равно здесь не было будущего, так что пускай мир катится в бездну. Главное — успеть отомстить.
Все его прежние оправдания о том, что убийство царя жрецов сделает Ксерсию значительно лучше, казались теперь наивными даже ему самому. Да и в конце-то концов, почему Рифат вообще должен оправдываться? Он делает то, что делает, потому что так надо лично ему.
Рифат отбросил последние сомнения. В этот раз это не потребовало никакого усилия воли. Цель стала для него всем.
Не считая пары засад, серьёзного сопротивления на пути они так и не встретили. Основные силы Ахеменида всё ещё спасали никчёмный город с его никчёмными жителями, а те бойцы, что остались во дворце-храме, концентрировались в Чертоге Света вокруг своего повелителя. По мере приближения к главному залу становилось всё более очевидно, что застать царя жрецов врасплох не удастся. И что серьёзной драки не избежать. Пришло время доставать из рукавов последние козыри.
Точнее, доставать не столько из рукавов, сколько из небольшого заплечного мешка, который Рифат практически всегда таскал за собой. Книге Данталиона, уже не раз помогавшей ему на Руинах, предстояло решить исход битвы. К сожалению, после этого использовать её больше уже никогда не получится.
Остановившись недалеко от святилища, Рифат провёл кинжалом по левой ладони и начал писать в Книге вначале собственной кровью, а затем кровью, взятой от Буера. На всякий случай он также резанул по щеке лицо на бедре, чтобы включить в финальное заклинание Ронове. В самом конце поделиться кровью пришлось приползшему обратно удаву. На сей им требовалось нечто посильнее иллюзий, пускай даже самых правдоподобных, а для этого чужой крови было мало.
Для великой жертвы нужна кровь великих же сущностей — их жизненная сила стоит целой толпы голодранцев.
— Я вижу смерть! — прошипел аватар Астарота очередное пророчество. — Смерть! Смерть! Смерть для всех! Сегодня все наконец-то отправятся в Ад!
Удав сумел найти всего два тела, подходящих для вселения бесов. Толку от такого количества сейчас всё равно было мало, так что одержимых отпустили бродить по дворцу-храму просто для того, чтобы усилить творящийся во владениях светопоклонников хаос.
Рифат ухмыльнулся, услышав, казалось бы, не самое приятное предсказание:
— Звучит обнадёживающе. Что ж, если в Ад отправятся действительно все, я согласен, — он наклонился. — Маркиз и граф, прошу, верни Данталиону его чудесную Книгу. Она должна первой сгореть в адском пламени, чтобы во всех смыслах проложить нам дорогу.
Лицо на бедре сразу всё поняло. С помощью телекинеза Ронове подхватил Книгу, несколько секунд повертел её в воздухе, словно разглядывая. После чего почти мгновенно сжёг Книгу в ярком пламени, превратив страницы и даже кожаный переплёт в чистый пепел.
Который, однако, не разлетелся, а окутал Рифата и троицу демонов тонкой плёнкой. Возникло довольно мерзкое ощущение.
Но потерпеть ради дальнейшего стоило. От человека и демонов в сторону главного святилища поползли длинные тени. Рифат внимательно наблюдал, как те отделяются от существ, их отбрасывающих.
— Чем ярче свет, тем чётче будут и тени, — проговорил он, обращаясь не столько спутникам, сколько к себе самому. — А где свет может быть ярче, чем в Чертоге Света?
Ответом ему стали улыбки троих его спутников. Они знали, что сейчас будет.
А потому очень радовались.
Смерть. Смерть. Смерть ждала каждого, кто отбрасывал от себя тени.