Когда собеседник подчёркивает, что говорит правду — можете не сомневаться: он лжёт.
Бертран Рассел
— Я говорил вам, что враг не только снаружи, но и внутри! — вопил Солкис собравшимся законнорожденным. — Скалозуб пустил корни своей гнусной ереси среди наших слуг. Они сделали это! Они в ответе за зверское убийство семьи! Они и только они!
Гномы тревожно переглядывались, всё ещё пребывая в шоке: кто от увиденного, кто от пересказов страшного зрелища. Кровавый след протянулся от самой Королевской пещеры до многодетной семьи обнищавшего Дома.
— Подзуженные Безбородым пророком бедняки напали на гарнизон короля, но не сумев пробиться во дворец, решили отыграться на беззащитных граждан Пещеры! Это трагедия, братья! Это акт ничем не оправданной жестокости, акт садизма!
Сказать, что жертвы были убиты с особой жестокостью, значит не сказать ничего. Разодранные пасти и сломанные хребты у наймитов, выпотрошенные трупы детей, подростков и женщин — в несчастной семье. Легче всех отделались в погибшем Доме мужчины, им просто размозжили головы.
Нападение произошло глухой ночью, никто не видел, как именно творилось насилие. Лишь к вечеру следующего дня обнаружились свидетели происшедшего, и, естественно, все они были прихвостнями Солкиса. Тот со страстью пересказывал всем и каждому, что же случилось на самом деле:
— Наш король поступил очень мудро, оставив большую часть воинов во дворце. Погибло полторы дюжины вооружённых с ног до бороды наёмников, атаковавших было почти что под сотню! Похоже, Скалозуб рассчитывал, что все силы будут переброшены к Верхним и Нижним воротам, и желал повторить стратегический манёвр, благодаря которому мы свергли Предателя. Вот только Освободитель не повторил ошибок диктатора!
Солкис настоял, чтобы трупы наймитов у туннеля в Королевскую пещеру не убирали, покуда все законнорожденные не смогут убедиться воочию, что пострадали не только их братья. Следовало внушить населению, что главный удар приняло себя воинство короля, даже если сам Солкис совершенно не понимал, что случилось. Импер с Велером разберутся, его дело — использовать жуткую ситуацию на пользу дела.
— Адрид, не тупи, конечно, вы не видели трупов бедняков. Атака на туннель произошла слишком внезапно, наймиты сумели собраться и принять бой в глубине Королевской пещеры, а не у её входа. В плен захвачено две дюжины нищебродов, столько же, если не больше убито. Какие ещё доказательства тебе нужны? Как долго ты собираешься спорить с любыми, даже самым ясными, очевидными и однозначными доводами?!
Десяток первых попавшихся под руку слуг действительно пришлось упрятать в темницы дворца, чтобы создать иллюзию «массовой» пропажи гномов. Выдрессированные «свидетели» с завидной точностью и согласованностью пересказывали всем события минувшей ночи, отвечая на любые вопросы в строгом соответствии с версией Солкиса. Кроме упрямого Адрида, уже никто не выказывал ни тени сомнения.
На самом деле. На самом деле, на самом деле. Три слова, за которыми так часто следует либо чушь, либо ложь…
— На самом деле, для Скалозуба Пещера ремёсел не цель, а лишь переходной пункт, чтобы захватить абсолютную власть. Законнорожденные для него лишь мясо, сгодится на то, чтобы утолить жажду крови фанатиков, да и только! Нас разделают как то несчастное семейство, пережуют, выплюнут и не подавятся! «Вера без жертвы мертва», так глаголет Безбородый пророк, а роль жертвы воистину страшна и ужасна! Мы обречены, братья, обречены, если не сплотимся все до единого! Враги повсюду, враги уже среди нас!
Убедить народ во внешнем враге ещё недостаточно. Внешний враг всегда как будто бы далеко, внешний враг до непосредственного военного столкновения всегда иллюзорен. Заставьте жителей поверить, что среди них затаились предатели, заставьте их испытывать подозрительность к каждому косому взгляду и стучать друг на друга. Когда тебя повсюду окружают враги уже не до рассуждений о свободе и справедливости. Уже не до жалоб на плохие условия жизни.
— Мы допросим всех захваченных в плен. Выбьем из этих тварей имена всех подельников! Приготовьтесь, среди свершивших зверство предателей легко могут оказаться слуги, которые приносят вам ужин. Которые бреют ваши бороды, присматривают за вашими детьми. Которые вооружены и охраняют, до поры до времени, ваши поместья!
Бойтесь ближних своих. Укусивший раз руку хозяина, сожрёт его целиком.
— Никому из бедняков нельзя верить! Каждый из них — потенциальный убийца. Религиозный фанатик, насильник, садист! Каждый…
Лишь мы заботимся о вашем благополучии. Всё для вашего же блага и процветания.
— Вы можете верить только друг другу. Только таким же законнорожденным, как и вы. Можете доверять королю и его воинам. Но упаси вас силы подземные, поверить хоть одному бедняку.
* * *
Неприятная ноющая боль в спине заставила Рвазара очнуться. Он лежал на холодном каменном полу, тупо уставившись в потолок и пытаясь собрать из обрывочных воспоминаний картину реальности. Получалось плохо.
Он был один, без одежды, с ног до головы покрытый засохшей кровью. При каждом движении корка ломалась и с тела ссыпались тёмные крошки. Мышцы болели так, словно Рвазар в одиночку перетаскал накануне тон двести камней. Он едва смог разжать закостеневшие пальцы, долгое время сгибал и разгибал суставы, пытаясь вернуть тем подвижность.
Тело страдало, но внутри него была пустота. Бездна поглощала эмоции, переживания, страхи.
Он жив. Он пробрался в Оплот. Кого-то убил. Поужинал чьими-то внутренностями. Разве это имеет значение? Он жив…
Рвазар находился в тёмной комнате, покрытой от пола до потолка жирной сажей. Здесь был пожар, всё сгорело дотла. От убранства остались одни обугленные головешки, но обострённые чувства подсказывали, что место ночлега было выбрано не случайно.
Запах магии, поверженной магии — он был слаще аромата цветов. Древняя, враждебная Рвазару сила потерпела здесь сокрушительное поражение и не сумела спасти своего повелителя. Как же это прекрасно…
Рвазар стоял в центре комнаты, вдыхая не пепел, но триумф. Всё внутри него пело, он совершенно забыл о мучившем его физическом дискомфорте. Пепел великих побед…
Он закашлялся. Какого демона с ним творится? Что ему чудилось только что? Нужно выбираться из этого гиблого места. Найти и допросить какого-нибудь гнома о ситуации в городе.
Заброшенное поместье, где он очутился, оказалось не таким уж заброшенным.
* * *
— Импер, у нас проблемы. Даже не проблемы, а настоящая катастрофа! Мы… Импер, ты меня вообще слушаешь?!
Импер слушал взбудораженного Солкиса, но вполуха. Меньше всего его волновали сейчас такие мелочи, как настроение жителей города. Оплот находился на краю гибели, разве имеют значения в подобной ситуации раздутые из ничего своры?
— Наше убежище в имении Кременькана раскрыли! Ещё днём, пока мы репетировали версию нападения бедняков на дворец, всё было тихо. Но во время собрания законнорожденных неизвестные проникли в поместье, замучили и убили охранника, освободили заложника…
— Ты имеешь в виду беременную супругу того засланного в Квартал гнома? — невольно отвлёкся от своих мыслей Импер. — Я же приказал привести её во дворец ещё два дня назад! Держать женщину в окружении взведённых ребят, означает провоцировать их на насилие.
Солкис покраснел пуще прежнего:
— Мы… э-э-э… на самом деле, мы не успели. Сам понимаешь, в последние дни всё так закрутилось, дел было невпроворот, — чтобы уйти от неприятной темы, пронырливый гном сразу перевёл разговор в прежнее русло. — Но ведь важно не это! Имеет значение то, что нас раскусили! Скоро законнорожденные узнают, что конфликт с чернью был спровоцирован властью! Если Пещера и Квартал объединятся против короны…
А вот это уже мелочью не было.
— Солкис, если главы Домов поверят, не узнают, а именно поверят в причастность к раздору правителей города, то твоя голова, как и головы твоих подопечных, станут первым и главным извинением власти! От вас отрекутся, вас назовут сумасбродами, лжецами, манипуляторами! Я лично прослежу, чтобы твою супругу изнасиловали во дворце все, у кого способен встать член! Прослежу, чтобы перед смертью вас обоих замучили так, что вы сами будете умолять о скорейшей кончине!
Импер не любил бессмысленное насилие, но знал, что угрозы безжалостной расправы порой необходимы как воздух.
— Ты сам виноват, что не исполнил приказ! Хлопцы внушили тебе, что сами прекрасно позаботятся о заложнице, так? А что с ней творится в твоё отсутствие не твоя забота и вина, верно? Зачем замечать неприятные вещи, когда можно просто делать вид, что всё хорошо.
Солкис хотел было что-то сказать в оправдание, но Импер грубо перебил его, продолжив свой монолог:
— Молчать! Пудрить мозги будешь идиотам из местной элиты, не мне! — Он сделал глубокий вдох успокаиваясь. — Так или иначе, слова простой служанки сами по себе мало что значат. Вряд ли она даже сумеет связно изложить ситуацию. Замученный до смерти охранник-соглядатай мог рассказать куда больше. Но покуда всё это лишь чьи-то слова, то можно всё отрицать и обвинять в очередной провокации Скалозуба.
Будете устраивать сборища в другом месте. Хоть в том самом доме, где накануне разорвали в клочья семейство. Вряд ли кто позарится в ближайшее время на проклятое имущество обедневшего Дома, а вы всегда сможете притвориться, что ведёте расследование убийства.
Солкис, ещё раз, мне глубоко наплевать на возникшие трудности. Если чернь или законнорожденные приблизятся к Королевской пещере с намерением восстановить справедливость, то восстановление будет происходить за твой счёт. Выкручивайся как хочешь, плети любую херню, но держи всех подальше от дворца. Это единственное, что от тебя сейчас требуется и видят боги, я тебе дико завидую! Ибо по сравнению с задачей, с которой столкнулись мы с Велером, твоё поручение — всего лишь разминка в красноречии и не более.
* * *
Ужин. У нормальных гномов сейчас, наверно, был ужин. Но Рвазар никогда не причислял себя к нормальным. Что поделать, так уж сложилась судьба.
Чудом выживший на задворках Квартала сирота, он прошёл строжайший отбор в стражи, едва на его подбородке пробились первые волоски. Его сразу же невзлюбил старшина, устроивший ему в учебке сущий ад. Рвазар мужественно терпел все годы, пока проходил обучение, не понимая, чем не угодил руководству. Во время показательного поединка на финальных испытаниях, не рассчитав силы, он проломил незаточенным топориком шлем и череп обидчика. Его обвинили в мстительности, осудили, бросили в темницу, пытали.
Именно там он впервые встретился с Королём. Владыка Оплота проводил в темницах некие эксперименты и случайно обратил внимание на юного воина. Взяв Рвазара под своё личное покровительство, тот отправил его на новое обучение, теперь уже на тайного стража-карателя. Ад в учебке стражей показался Рвазару лёгкой разминкой…
Те, кто не мог выдержать испытаний, не просто отсеивались, они выбывали из числа живых гномов. Но Рвазар снова справился. И после двадцати лет службы стал капитаном элитного отряда стражей, получающим приказы только лично от Короля. Прошло ещё двадцать лет…
Они сидели с Ханной в заброшенном здании, некогда служившим для обучения отпрысков законнорожденных ремеслу. Упрямая женщина рвалась домой, но Рвазар подозревал, что её похитители станут искать и караулить её в первую очередь именно там.
Он знал, что сила внутри него способна уничтожить не только горстку этих бандитов, но целую армию! Однако, Рвазар также знал, что это сила контролирует его, а не он силу. Пробудится ли бездна в критической ситуации, либо оставит его с проблемами один на один? Вооружённый отобранными у горе-охранника ножом и дубинкой он мог перебить дюжину возомнивших себя воинами клоунов, но учитывая, кому те служили, они запросто могли привести по-настоящему опасное подкрепление.
— Успокойся, твоего мужа там нет. Всё, что тебя ожидает дома, так это новые изнасилования. Ты не похожа на шлюху, поэтому угомонись, сядь и ещё раз расскажи мне всё, что происходило в Оплоте с момента взятия под стражу Дома Среброделов. У меня накопилась целая куча вопросов и чем быстрее и точнее ты опишешь мне ситуацию, тем раньше я найду решение, чтобы спасти тебя… и Оплот.