Интересы (материальные и духовные), а не идеи непосредственно господствуют над деятельностью людей.
Макс Вебер
Погода выдалась словно на заказ. Солнечный летний вечер сочетался с приятным северо-западным ветерком, несущим с собою прохладу. Было не жарко, но в то же время не холодно. Не душно и при этом не слишком ветрено. Небо выглядело ясным, без единого намёка на дождь. Идеальные условия, чтобы хорошо провести время на одном из больших стадионов, наблюдая за представлением, которое разыгрывали десятки тысяч великолепных актёров со всего мира.
На зрелища власть не скупилась, всячески ублажая взгляды и эмоции зрителей. Костюмированные шествия и акробатические шоу сменялись танцами с песнями. Разыгрывались небольшие комедийные пьески, затем с серьёзными лицами мог спеть какой-нибудь хор эльфов с пищащими голосками, вызвав ещё больше хохота. Орки устраивали потешные бои, с упоением валяясь в пыли и грязище, гномьи мастера демонстрировали новые машины и чудеса техники. В небе проплывали воздушные шары и огромные дирижабли, за которыми тянулись целые гирлянды разноцветных знамён. Роскошные девушки разных рас с едва прикрытыми грудями соревновались между собой в красоте на радость мужчинам. Дрессированные мамонты поражали воображение никогда не видевших подобных зверей обывателей.
В краткие промежутки между выступлениями громогласно объявлялось о достижениях лихнистов за последние годы. Мол, было посеяно и собрано столько-то зерна, поголовье скота выросло в сто пятьсот раз, население тоже значительно увеличилось, количество преступлений, наоборот, сократилось, а всё потому, что товарищ Торин весь такой молодец, сильный лидер и всё в том же духе. Реформировал сельское хозяйство и производство, восстановил после войны города, построил Торинград, провёл первые в истории Межрасовые игры. Конечно, консолидация общества тоже сыграла в невероятных успехах лихнизма важную роль, но товарищ Торин всё-таки это стержень, вокруг которого крутится всё остальное. Слушали такие восхваления обычно вполуха, уже нутром чуя, когда надо хлопать, чтобы не показаться неблагодарным или того хуже инакомыслящим.
Не забыли организаторы и про животики зрителей. Хорошенькие женщины беспрерывно разносили по рядам вино, пиво, брагу, кулёчки с жареными семечками, сушёную рыбку, колбаски, крендельки и иные вкусные булочки. Подросткам с детишками перепали экзотичные сладости и леденцы. Даже орки оказались довольны, обгладывая куриные ножки в хрустящей панировке и пачкая всё вокруг жиром.
«Мы это заслужили», — считали довольные работяги. «Хлеба и зрелищ народу», — с пониманием кивали многочисленные чиновники, удивляясь лишь тому, что на условном хлебушке оказалось так много столь же условного масла.
Все стадионы были забиты сегодня до отказу, но на широких проспектах тоже устроили пиршество, чтобы каждый причастился к общему празднику. Несколько миллионов человек, гномов, эльфов и орков оказались участниками самого масштабного сборища за всю историю мира. Никогда прежде в одном месте не собиралось столько народу, никогда ранее представители разумных рас не были столь сплочены и дружелюбны друг к другу. Больше никто не переживал, что останется обделённым, все были твёрдо уверены в завтрашнем дне. Все доверяли власти и прославляли идеологию, сделавшую возможным, казалось бы, невозможное.
Одна за другой проходили по широким проспектам и стадионам процессии участников Межрасовых игр. Полюбившиеся многим игроки улыбались и махали руками толпе. Обожаемых чемпионов встречами такими оглушительными овациями, что начинал вибрировать воздух. Зрители и участники мероприятия чувствовали огромный душевный подъём, смаковали каждое мгновение праздника, понимая, что скоро придётся надолго вернуться к рутине. К ежедневной тяжёлой работе. К давно опостылевшей жене или мужу. К бесконечным проблемам, решение которых приносит лишь новые трудности…
Но заботы навалятся завтра, а сегодня весь белый свет гулял в Торинграде. Сегодня народ ощущал себя словно в сказке. Сегодня был праздник духа и тела.
В кои-то веки хотелось жить здесь и сейчас.
Когда Маврик поднимался на помост, то чувствовал себя настоящим императором, купающимся в ослепительных лучах славы. Ему аплодировали, словно герою, совершившему на днях подвиг. Оно и понятно, на центральном стадионе чествовали только самых выдающихся представителей разных рас.
Легендарный комментатор матчей по трудознамени объявил Маврика Деятелем — именно так, с большой буквы — одним из главных созидателей прекрасного города, приютившего на недолгое, но яркое время миллионы товарищей.
На помосте уже стоял другой выдающийся труженик — тот, кого называли ни много ни мало Творцом. Маврик знал, что в отличие от него, гном действительно заслуживал столь почётного звания, ибо именно этот гений от начала до конца спроектировал новый город. Маврик лишь помог воплотить часть масштабного замысла. Не сказать, что то была малая часть, но всё же он являлся в первую очередь ответственным администратором и исполнителем, и уж точно его заслуги даже рядом не стояли с Творцом, вложившим в Торинград душу.
Впрочем, угрызения совести сразу оставили Маврика, когда он увидел, кого выделили среди эльфов и орков. От ярости он даже крепко сжал пухлые холёные кулачки, настолько несправедливой показалась ему идея разделить честь с подобным отребьем. Однозначно, от этих двух типов его отделяла такая же гигантская пропасть, как его самого от Творца! Пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. А ведь эльфы предупреждали его, чтобы он не переживал из-за выбора других представителей: критерием отбора являлось сочетание узнаваемости и уважения публики к какой-либо личности, а вовсе не заслуги оной перед лихнизмом. Если у него и Творца среди озвученных качеств превалировало уважение, то эльфа и орка явно выбирали, руководствуясь исключительно узнаваемостью. Иного объяснения просто быть не могло!
Ухмыляясь Маврику, на помост поднялся исхудавший, но целый и невредимый Брехлисиус. Последний эльф, которого Маврик ожидал увидеть не то что на церемонии награждения, но вообще в Торинграде. До него, как и до многих других представителей высшей власти, дошли тревожные слухи о восстании в северных лагерях. Саботировавшие приказ об амнистии надзиратели спровоцировали бунт, оказавшийся в условиях концентрации всего населения далеко на юге довольно успешным. Каким образом Брехлисиусу удалось не просто выжить в развернувшимся на севере хаосе, но ещё и добраться к завершению Межрасовых игр в центральный город лихнистов, Маврик не знал и не имел на сей счёт даже малейших догадок. Чудеса, да и только!
Выбор орка хотя и расстроил Маврика, но по крайней мере, не удивил.
Бугайлов. Найдётся ли во всём городе хоть один товарищ, ни разу не слышавший этого странного имени? Звезда «Секир-Башки» — команды, занявшей почётное второе место на турнире по трудознамени. Никто не ожидал от зеленокожих такого успеха. Последний матч навсегда войдёт в историю, как ожесточённая битва до самой последней минуты почти равных по силе соперников. Накал страстей оказался таков, что снова не обошлось без массовых драк на трибунах, несмотря на все предпринятые меры предосторожности. Орки и гномы… Наверное, не существовало на свете более непримиримых противников. Творец нахмурился, глядя на здоровенного орка, но Бугайлов лишь хлопал глазами, осматривая окружающих с ничего не понимающим видом. Бежать никуда ведь не надо, ага?
Вокруг помоста занимали свои места эльфы в роскошных разукрашенных мантиях. Маврик знал, что это присягнувшие на верность товарищу Торину чародеи, долгое время выдававшие себя за чиновников, охранителей под прикрытием и других ипостасей слуг режима. Введение окружающих в заблуждение было необходимо для безопасности колдунов и самих окружающих, но сейчас магам предстояло расстаться со своей маскировкой ради умопомрачительного волшебного шоу во время речи Вождя. Маврику даже доверительно показали часть грядущего представления, выглядела эта демонстрация и в самом деле эпично. С помощью иллюзий чародеи ежесекундно буквально воссоздавали в небе над стадионом увеличенное изображение происходящего на помосте, чтобы каждый в Торинграде мог стать свидетелем награждения лучших из лучших. Ну, или известнейших из известных, если называть вещи своими именами.
На остальных стадионах предполагалась похожая церемония, но в чуть меньшем масштабе. Если на центральной арене собрались вместе все расы, то на других площадках каждый союз и республика чествовали своих героев уже по отдельности. Маврик знал, что на одном из соседних стадионов почётная награда ожидает его отца, а на другом Ламелию, которая, как и он, сделала на подготовке к Межрасовым играм большую карьеру. У эльфов, гномов и орков имелись свои популярные личности, которых, по мнению товарища Торина, всенепременно следовало наградить одновременно с остальными участниками и организаторами Межрасовых игр. Маврик считал эту задумку немного странной, но кто он такой, чтобы перечить старшим товарищам? Если начальство считает, что надо именно так, значит, это правильно — те, кто думает как-то иначе, до высоких должностей никогда не дослуживаются.
Эльфийские чародеи обещали помочь синхронизировать церемонию, выделив на каждый стадион группу магов. Маврику и его отцу дали почти идентичные указания: будь расслаблен, не зажимайся, не нервничай. Ты здесь не для дачи отчёта или иной выслуги. Ты здесь, чтобы наглядно продемонстрировать обывателям, каких высот можно достичь, если ответственно выполнять данные тебе поручения. Старшие товарищи не по силам заданий не дают, а за старания вознаграждают сверх всякой меры. Так что наслаждайся мгновением, упивайся удачей и славой. Напрягаться будешь потом, уже в новой должности.
Усладив в достаточной степени слух овациями, Маврик осмотрел сектор, отведённый зрителям из Союза Человеческих Королевств. Представители его расы выглядели крайне довольными и выражали своё бурное одобрение каждой реплике Уткара, слегка шепелявым голосом восхвалявшего организаторов за великолепный турнир по трудознамени.
После инцидента во время первой встречи команд людей и орков, когда охранители буквально выволокли Уткара со стадиона, комментатор стал главным объектом всеобщего внимания. Даже те, кого никогда прежде совершенно не волновало никое драное трудознамя, осуждали столь грубое и прямолинейное вмешательство охранителей в досуг граждан. Народ должен иметь возможность выпустить пар, разве не для этого в конце концов придумали спорт? Граждане как бы кричали: оставьте нам уголочек свободы, вы, сторожевые псы, готовые вцепиться в глотку за любую неверную мысль!
Как ни пытались власти сгладить углы, общественный резонанс лишь усиливался. Уткар стал символом, мучеником, жертвой собак, которых все боялись и ненавидели. Каждый понимал, что если беда случилась со столь известной личностью за столь безобидную выходку, то среднестатистическому товарищу лучше вообще никогда не открывать рот. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас — нет, эту горькую истину в тоталитарном обществе все и так знали, но на фоне праздника и расслабленности осознание своей хрупкости пугало вдвойне.
Обычно подобные страхи были власти на пользу, но сейчас товарищ Торин во что бы то ни стало хотел добиться от всех единения, пускай всего на несколько дней. Полуживого Уткара вырвали из сжатых челюстей охранителей, привели в чувство и поручили тому не только комментировать финальный матч турнира по трудознамени, но и освещать церемонию завершения Межрасовых игр.
Неожиданный поворот в судьбе известного комментатора вызвал в народе настоящий восторг. Вкусив кнута, обыватели особо смаковали доставшийся им теперь пряник. Чудо, свершилось настоящее чудо! «Лихнизм с адекватным лицом», — так успели окрестить слом тенденции некоторые.
Уткар вещал сегодня без устали и с неподдельным энтузиазмом. Как никто другой он радовался спасению от, казалось бы, неминуемой гибели. Ощущал свой долг перед помиловавшим его личным указом товарищем Торином. И старался отплатить Вождю лихнизма по максимуму.
Маврик невольно улыбнулся какой-то банальной, но душевной шутке ведущего. Он прекрасно осознавал, насколько хрупко и зыбко положение всех забравшихся на вершину иерархической лестницы. Одно неосторожное слово, один жест, действие или бездействие — и ты сидишь в печально знаменитых подвалах, сдавая охранителям не только родную мать, отца или сына, но отказываясь от самого естества своей личности. Боль, ужас, отчаяние и, если повезёт, бесславная кончина где-то в далёком северном лагере. С вершины в кромешную бездну — не сказать, что такой уж редкий путь сильных мира сего. Из грязи в князи, из князей в ад. Тем ценнее была возможность исправить ошибку, остановить процесс падения, вернуть всё назад.
Власть. Власть никогда не меняется. К ней рвутся, за неё безжалостно убивают. Но когда власть наконец-то оказывается в твоих руках, покой не приходит. Власть нужно постоянно удерживать, её невероятно легко потерять. Власть — это наркотик, распробовав который уже нельзя оставаться на месте, нужно всё время куда-то бежать. Зависимость, которая лечится только полным крахом и смертью.
Маврик всё это знал. Он был не таким уж глупым, алчным и недалёким человечком, как о нём думали некоторые. Увы, знание последствий не является панацеей. Он согласился на предложение товарища Торина, конечно же, согласился. Именно поэтому Маврик стоял сейчас здесь, на помосте в центре самого большого города в мире. Наслаждался моментом, чувствуя, что почти достиг вожделенной вершины, за которую будет цепляться до конца своих дней. Вершины, которую он будет ненавидеть, но не сможет никогда отпустить. Власть… Проклятие, инстинкт и необходимость для любых существ в большой группе. Испытание, которое не одолеть практически никому.
Нет, не власть не меняется, он не прав. Не меняются разумные существа, которые не смогли придумать альтернативу иерархическим отношениям. Создания, покорившие само небо, не сумели даже отчасти покорить свою сущность. Разум… Способность, которая используется для покорения мира и себе подобных, а не ради достижения спокойствия и гармонии. Покорение — именно для этого природа наделила нас разумом. И это оказалось самой большой ошибкой природы…
Одна из таких ошибок встрепенулась. Уткар объявил о выходе товарища Торина. У Маврика мгновенно сработал условный рефлекс, он включил в своей душе обожание. Пришла пора раболепствовать. Пришла пора подчиняться. Унизиться, чтобы получить возможность властвовать над другими…
Аплодисменты всё не умолкали и не умолкали. Весь стадион стоя дружно рукоплескал верховному лидеру. Зрители столь яростно лупили в ладошки, что у постороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, будто они впали в религиозный экстаз. Впрочем, всеобщее преклонение перед гениальностью одной личности мало чем отличалось от фанатизма. Никто в упор не замечал в Вожде никаких недостатков, зато любое банальное высказывание товарища Торина воспринималось словно величайшее откровение. Вот она, сила многолетней пропаганды или, как предпочитали выражаться официальные лица, просвещения.
Имя и звание товарища Торина упоминалось столь часто, что глава лихнистов давно стал невидимым членом каждой семьи. К его образу обращались с риторическими вопросами и с вполне бытовыми проблемами. Вождь представлялся обывателю кем-то вроде мудрого отца, сидящего если не на небе, то всего лишь ступенечкой ниже. Товарищ Торин вдохновлял и пугал, учил и наказывал. Возвышал и низвергал, творил и крушил. Маленький гном возвышался над обычными смертными, словно земное воплощение Бога. В которого лихнисты, будучи материалистами, не верили, но аватару которого фактически поклонялись.
Вот и сейчас невысокий кряжистый гном в парадных доспехах, казалось, каким-то непостижимым образом заполонил собой всё пространство. Одно создание, мало отличающееся внешне от остальных, приковало к себе внимание всего мира. Так странно, если хотя бы немного критически поразмыслить. Так типично, если знать историю и слабости «разумных» существ.
Товарищ Торин. Бог, демон и простой гном. Но что куда важнее — марионетка менее заметной, но невообразимо более могущественной сущности. Которая и сейчас, находясь у всех на виду, но при том оставаясь почти никем не замеченной, дёргала за ниточки, стоя у Вождя за спиной.
— Пора произнести речь, — шепнула Торину сущность.
Гном недовольно поморщился, но он уже и сам чувствовал, что пришло время. Товарищ Торину поднял руку, призывая к молчанию.
Возвышавшаяся за Вождём худая фигура кивнула окружающим помост эльфам, тоже давая сигнал. Как и зрители, чародеи всё поняли, начав творить первое колдовство. В безоблачном небе над стадионом, словно из ниоткуда, начали материализовываться лёгкие воздушные облака. С каждым словом Торина тучки принимали всё более сложные формы, напоминающие многократно увеличенные копии участников церемонии на помосте. Заходящее солнце даже окрашивало воздушные фигурки в цвета, усиливая сходство с первоисточником.
Вскоре сторонний наблюдатель уже не смог бы отличить иллюзии от живых участников драмы. Полному сходству мешала одна деталь, точнее, полное отсутствие оной. На небесах, в отличие от помоста, отсутствовал главный актор. Кукловод, руководящий действом, пока ещё не мог обойти законы материального мира, но он знал, что это вовсе не обязательно. Для свидетелей реально то, на чём фокусируется их внимание, а не то, что существует на самом деле. Гэльфштейн физически присутствовал на помосте, но был для собравшихся на стадионе обывателей пустым местом.
Великий волшебник предпочитал использовать для описания подобного эффекта слово «прозрачность». Взгляд рядового гражданина проникал сквозь него. Для показухи же имелось куда более примитивное и амбициозное существо. Которое всё говорило и говорило, произнося воодушевляющую, но по сути, совершенно пустую и бессмысленную речь. Впрочем, все разговоры смертных обладают примерно такой же нулевой ценностью.
— Граждане! Товарищи! Дорогие лихнисты! К вам обращаюсь я, скромный гном, которого вы все зовёте Вождём!
Внимания вашего требую, ибо есть, что сказать мне в сей знаменательный день! День, когда величие лихнизма явило себя не на словах, а на деле! День, когда светлое будущее, над которым столь многие, мнящие себя интеллектуалами, насмехались, стало светлым настоящим, стало реальностью!
«Придёт день», — говорил нам Маго Лихнун, — «когда слова мои превратятся в камень, сталь и ресурсы. Когда нехватка продовольствия и голод останутся в прошлом, когда мясо перестанет быть роскошью. Когда рабочего и его начальника не будет разделять пропасть, когда развлечения и досуг перестанут быть прерогативой знати, а станут доступны для всех. Когда прекратятся войны, когда гном, эльф, человек и орк начнут работать рука об руку, а все раздоры превратятся в захватывающее соревнование на арене. Когда природа покорится разумным существам, а разумные существа покорятся природной гармонии. Придёт день, когда не станет меня, Маго Лихнуна, но доведут преемники моё великое дело до завершения! Когда лихнизм станет не просто господствующей, но единственной идеологией всей планеты, ибо истина не может соседствовать с ложью, как не может яркое солнце соседствовать с тусклыми звёздами. Придёт день, и из уст моего последователя услышите вы мою речь, произнесённую когда-то в тёмной безнадёге гражданской войны. Придёт день, когда-нибудь придёт этот день…» — пророчил Маго Лихнун, зная, что до победы ещё далеко, но она неизбежна!
И вот, мы все сидим здесь, в центре мира. Сытые, довольные, уверенные в завтрашнем дне. Гордые за свои достижения, за свои убеждения, за свою жизнь! Кто-то более, кто-то чуть менее, но каждый из вас в глубине души знает, что получил или имеет возможность получить всё, что заслуживает. Нет, конечно, не всё, чего он хочет. Только то, что справедливо заслуживает! Не всегда этого достаточно, чтобы удовлетворить все амбиции, но всегда хватает, чтобы удовлетворить потребности тела. А это уже намного больше, чем кто-либо когда-нибудь мог предложить широким слоям населения!
Товарищи! Меня часто спрашивают: с чего это вдруг я так подобрел, почему решил устроить праздник народу, зачем нужно было вкладывать столько средств в организацию Межрасовых игр? На что я честно всегда отвечаю: потому что хотя бы изредка необходимо собираться всем вместе. Как не может быть по-настоящему едина семья, члены которой живут по отдельности, так не может и разобщённое общество согласовано двигаться к высшей цели. Можно сколько угодно повторять, словно древние заклинания, очевидные истины про единство, мир во всём мире и прочее, но если каждый живёт в своём маленьком мирке и не видит ничего дальше собственной деревни, района или города, то слова более просвещённых товарищей будут казаться такому гражданину пустыми. Обывателю нужна наглядная демонстрация достижений, расширение повседневного кругозора, ограниченного работой и домом, каждый товарищ нуждается в общении с представителями других рангов, рас и земель. Лишь тогда может возникнуть искренняя консолидация общества. Знаете, что означает это заумное слово в технических дисциплинах? Объединение составных частей системы для улучшения её работы. Вы и есть эти частички, а система — это наш мир. Чтобы улучшить его, нам следует держаться друг друга! Помнить, что рутина на работе — не мука, а маленький шаг вперёд. К ещё более светлому будущему!
Товарищи! Сегодня наш долгий праздник подходит к своему завершению, но это не повод расстраиваться. Напротив, следует напоследок повеселиться и вернуться к исполнению своих обязанностей с ещё большим рвением! Теперь, когда вы могли убедиться воочию, что ваш труд идёт на благо именно вам, я ожидаю от вас дальнейшего усердия в труде и учёбе. Я надеюсь, что отныне вы станете выстраивать крепкую дружбу и отношения не только с близкими, но и со всякими лихнистами, каковые встретятся вам в вашей жизни! Посмотрите на товарищей, которые вас сейчас окружают — поверьте, они такие же прекрасные граждане, как и вы!
Так обнимите же их за плечи! Прижмитесь друг другу, как это делают окружающие помост эльфы! Видите, они раскачиваются в такт, чтобы лучше ощутить единство, согласовать струны души с соседями, с большой группой.
Беритесь за руки, обнимайтесь! Хоть ненадолго отбросьте брезгливость! Мы все одна семья, одно племя, один народ, один мир! Не стесняйтесь!
Творец, Деятель, Раскаявшийся и ты, Силушка варварская. Возьмитесь же и вы за руки, как символ объединения рас! Образуйте вокруг меня круг. И кружитесь! Кружитесь…