Отнимите у людей достаточно, и они будут дорожить своими страданиями… Хотя бы для того, чтобы сильнее обвинить мир.
Ричард Скотт Бэккер
Ксерсия, окрестности Города Золотых Врат
Несмотря на то что Рифат уже пару раз становился свидетелем похожей процедуры, его всё равно передёрнуло. Нет, он не был брезгливым и мало к кому испытывал сострадание, но и к излишней жестокости его не тянуло. Для Рифата жестокость была лишь инструментом для достижения цели, он не испытывал ни малейшего удовольствия от убийств.
Чего нельзя было сказать о Буере. Который, вопреки своим рассуждениям о прагматизме демонической расы, весьма любил поиграться.
Прежде чем нанести-таки смертельный удар своей жертве.
— Ну, давай! Смелее! Руби это тело!
Последний из четырёх охранников скотобойни с рёвом бросился на опустившего оружие Буера. Сабля рассекла туловище демона от правой ключицы до живота. Добротно скроенная одежда и несколько хрупких косточек с характерным звуком треснули. Полоса рассечённой плоти сразу окрасилась в алый цвет.
Удар был хорош, стражник вложил в него всю свою силу. Человека без доспехов такой удар, скорее всего, моментально бы не убил, но точно полностью вывел из строя. Однако Буер лишь усмехнулся, пускай с уголка его рта и потекла струйка крови.
— И это всё, на что ты способен? — демон смачно выплюнул кровь. — Да кто вообще так бьёт? Ты не поразил сердца, не раскроил череп, не перерезал горла, не выпустил мне кишки! Только повредил лёгкие и всего-то. Слабак!
Ошарашенный охранник попятился. Похоже, он только сейчас понял, что здесь что-то сильно не так. Играючи расправившаяся с его товарищами человекоподобная тварь была совершенно нечувствительна к боли.
Плохо слушающейся после пропущенного удара рукой Буер поднял свой походивший на большой тесак меч, указав на физически сильного, но слабого умом бедолагу:
— Мне нужна твоя одежда, ботинки и тело.
— Что?! — удивился отступающий стражник.
Споткнувшись о труп одного из товарищей, он неловко сел задом прямо на землю.
— Давай махнёмся телами, ты ведь не против?
С этими словами Буер резко крутанулся вокруг своей оси и одним ударом снёс глупому охраннику голову с плеч. Тело так и осталось сидеть на земле.
— Вот так хорошо. А теперь, с вашего позволения, я немножечко подновлюсь.
Отбросив меч-тесак в сторону, Буер обхватил руками уши, после чего принялся с силой тянуть и выкручивать свою голову. Послышался мерзкий хруст.
Рифат терпеливо ожидал чуть в сторонке, пока Буер демонстративно отрывал своё замаскированное под голову демоническое тело. Удав уже не раз нашёптывал ему на ухо, что отсоединиться от человеческой оболочки можно и без этого пафоса. Достаточно просто принять истинную форму и покатиться вдаль на восьми козлиных ногах…
— Фух, как же приятно прохрустеть косточками, — довольно крякнула поднятая на вытянутых руках голова, подмигнув Рифату и показав змеюке язык. — А теперь вкрути меня на новое место.
Обезглавленное и рассечённое тело, верно служившее до этого демону, не сдвинулось с места.
— Ну пожалуйста! — вежливо попросил Буер.
Прошаркав до цели, тело выполнило «просьбу» демона. Поддёргивающиеся руки, словно бы нехотя, водрузили голову на труп охранника.
— Клоун! Ци-ци-ци-циркач! — прошипела на ухо Рифата змея, но он и без того уже давно изучил повадки своего спутника. Буер любил театральность, что правда, то правда. Однако здесь уж ничего не поделаешь.
— Кажется, готово, — спустя несколько минут объявил поменявший не только тело, но и черты лица Буер. Теперь он с крайне озабоченной физиономией разминал сросшуюся с головой шею.
Прежняя человеческая форма безвольно упала на землю прямо у его новых ног. Демон состроил печальную гримасу, как будто сей факт его невероятно расстроил. Это выглядело так переиграно…
— Погоди, погоди. Сейчас всё поправим! — кряхтя, новая телесная оболочка Буера встала и, неуклюже пошатываясь, побрела к откатившейся голове.
С видимым усилием нагнувшись и подобрав голову стражника, демон вернулся к своему прежнему телу и принялся соединять разные части в единое целое.
— Ну, давай же! Врастай! — несмотря на то что разрезы шеи и там, и там практически совпадали, ничего, само собой, не происходило.
Это только у владык демонов что-то произвольным образом сращивалось. У простых людей, единожды оторвавшись, конечности не соединялись уже никогда.
— Врастай! Врастай! Врастай! — Буер принялся буквально вбивать отрубленную голову в бездыханное туловище. — Врас…
— Ну всё, хватит! — не выдержал издевательств Рифат. Такая бессмысленная жестокость его нисколько не забавляла. — Развлекаться будешь в Аду, а сейчас…
На лице Буера отразилась ярость:
— Но здесь тоже Ад!
Рифат сплюнул:
— Пока ещё нет, — он двинулся к дверям скотобойни. — Ещё не совсем. Но скоро Ад здесь точно разверзнется!
Буер со злостью отшвырнул несчастную голову и наконец-то оставил в покое изуродованный труп, который ещё совсем недавно служил его телом.
— Зануда!
Вытащив из ножен раздвоенный меч, Рифат толкнул створки:
— Я просто делаю то, что должно. А ты отвлекаешься.
Тяжко вздохнув, Буер поднял с земли полюбившийся ему меч-тесак, приобретённый в Ночь Резни — так прозвали ночной хаос, вызванный явлением в мир короля и губернатора Загана. Услышав жалобный визг сотен приготовленных к убою свиней, владыка демонов вновь воспрянул духом.
— О да! Я это чувствую! — Буер шумно втянул в ноздри воздух. — Чувствую страх.
Рифат застыл на пороге скотобойни. Он и сам его чувствовал.
И не только от свиней. Страх поднимался из каких-то давно забытых уголков его собственной сущности.
Страх от пришедшего осознания того, что ему предстоит совсем скоро сделать.
Страх от необходимости принести в жертву шесть тысяч душ.
Мерзких душ. Но обманутых и всё равно человеческих.
* * *
Все сомнения сразу исчезли, как только Рифат шагнул за порог скотобойни. И вовсе не потому, что его впечатлило какое-то особо драматичное зрелище. Нет, всё, как обычно, было до боли — в прямом смысле слова — банальнее.
К нему устремился чей-то раздвоенный меч. Читать собственную боевую молитву было уже слишком поздно.
— Буер! — успел выкрикнуть единственное слово Рифат, отбивая стремительный выпад Ульфикаром и прыгая в сторону.
Времени на более развёрнутый приказ убить владельца чудо-меча у Рифата попросту не было. Как не было времени на осмотр скотобойни в поисках супостата. Чужой раздвоенный меч двигался гораздо медленнее Ульфикара, словно им управлял совсем неопытный боевой жрец, но всё равно существенно быстрее хорошего фехтовальщика. Всё, что оставалось Рифату — это всеми правдами и неправдами укрываться от летающего меча за преградами.
Вот только особенно укрыться здесь было не за чем: поддерживавшие крышу деревянные столбы были относительно тонкими, свисающие с потолка цепи, крюки и верёвки мешали раздвоенному мечу, но не сильно.
В голове Рифата промелькнула мысль, что, если бы на крючьях висели туши свиней, он мог бы спрятаться между ними, но, как назло, ни одной туши в скотобойне сейчас не было. Настоящая западня…
Зато в длинном загоне теснились живые свиньи. Отталкивая в разные стороны цепи, чтобы хотя бы немного замедлить преследовавший его чудо-меч, Рифат устремился к вопящим животным.
С разбега он практически нырнул в море копошащейся плоти, после чего со всей возможной поспешностью пополз по земле прямо под брюхами тварей. Щетинистые животы тёрлись о его затылок, спину и плечи, но сейчас ему было не до брезгливости. Живой щит стал единственной преградой между ним и смертоносными клинками, управляемыми чей-то злой волей. За время своей короткой пробежки Рифату так и не удалось определить источник угрозы. Скорее всего, боевой жрец где-то прятался, что существенно уменьшало надежды на Буера.
Однако в настоящий момент о владыках демонов можно было не беспокоиться: обвивавший Рифата удав сразу же куда-то уполз, а раздвоенный меч упорно преследовал одного лишь несчастного человека. Перепуганные свиньи завопили и начали толкаться ещё пуще прежнего — пытаясь добраться до своей цели, чудо-клинки не мудрствуя лукаво принялись рубить в капусту всех, кто оказывался между ними и жертвой.
Рифату тоже пришлось воспользоваться зажатым в правой руке Ульфикаром, чтобы хоть как-то контролировать нависшие над ним туши. Откормленные свиньи то и дело наступали и спотыкались о его ползущее тело, а оказаться растоптанным или хотя бы просто на время придавленным было смерти подобно.
Ползти, ползти и ползти. Быстро и постоянно двигаться — это был единственный залог выживания в ближайшие даже не минуты, а пару секунд. Секунды… вот горизонт планирования в по-настоящему критической ситуации.
Рифат не имел никакой возможности оглянуться, чтобы увидеть застывшего на пороге Буера, напряжённо к чему-то принюхивавшегося. И, уж конечно, из-за дикого визга свиней он не мог услышать бубнёж владыки демонов, в отличие от него, даже не собиравшегося выискивать управляющего мечом человека.
— Я чувствую… — бормотал демон в новом обличии. — Я чувствую страх и ненависть! Ненависть, да.
Буер ловко перепрыгнул через изгородь, оказавшись в том же загоне, что и Рифат, но несколько поодаль. Грубо пиная преграждающих ему путь свиней, он двинулся к стене скотобойни.
Рифат же потерял всякое направление. Он просто проскальзывал под ближайшей свиньёй, как только предоставлялась такая возможность. Позади него оставался кровавый след — один раздвоенный меч стоил десятка-другого мясников. Ноги Рифата уже скользили по крови, расстояние между ним и чудо-клинками с каждой секундой всё сокращалось.
А вот Буер, похоже, никуда не спешил. Человекоподобная тварь методично расталкивала свиней, чем ещё больше увеличивала толчею последних. Казалось бы, хаос в загоне должен был лишь усугубить положение Рифата, но по какой-то причине скорость ударов раздвоенного меча от этого тоже уменьшилась.
Буер нехорошо улыбнулся:
— Ну давай же, удавчик, ты тоже должен был почувствовать это!
Раздвоенный меч рассёк свинью прямо над Рифатом. Тяжёлая туша, словно подкошенная, всей своей массой навалилась на гораздо более лёгкого человека. Рифат застонал.
Да что там застонал, он откровенно заскулил от боли и понимания, что теперь ему точно конец. Без посторонней помощи Рифату было точно не выбраться. Всё, что он сейчас мог, это изо всех сил напрягаться просто для того, чтобы большой вес не переломил ему рёбра, а то и хребет. Даже перевернуться на спину, чтобы встретить смерть лицом к лицу, и то не представлялось возможным. Воистину унизительный способ отправиться на тот свет.
— Молодца! — крикнул Буер, продолжая пробираться куда-то сквозь дико визжащее стадо.
В отличие от стонущего Рифата, демон видел, как его сородич обвил и принялся душить ничем не примечательную свинью — точь-в-точь такую же, как сотня других в треклятом загоне. Готовый было нанести смертельный удар раздвоенный меч стал беспорядочно метаться из стороны в сторону.
— А теперь не мешай мне, змеюка!
Вокруг душимой удавом свиньи образовалось полупустое пространство, так что последние пару метров Буер преодолел единым рывком. Его ноги сами собой оказались широко расставлены в стороны, над головой взвился огромный тесак.
— Эта душа принадлежит мне! — прошипел удав, отпуская свою жертву и освобождая место для удара сородича.
Меч демона опустился на шею свинье, перерубая шейные позвонки и сосуды. Затем тесак поднялся и опустился ещё раз. И ещё разок, покуда голова свиньи полностью не отделилась от тела.
Буер отбросил тяжёлый меч, вытерев тыльной стороной ладони своё забрызганное кровью лицо:
— Мы обсудим это позже, змеюка, — хмыкнул демон, после чего поспешил на помощь Рифату.
Который, будучи придавленный тушей, не мог видеть, что преследовавший его раздвоенный меч со смертью животного упал где-то в середине загона. Но который был достаточно умён, чтобы понять, что всё уже кончилось.
Ведь мечом управлял не человек, но душа человека, перемещённая при обряде Искупления Светом в одну из свиней.
Трагическая случайность, которую Ахеменид решил прагматично использовать для засады. Ибо царю жрецов было глубоко наплевать на страдания своих подчинённых.
Всего-то и требовалось пообещать бедолаге снова сделать того человеком.
Чтобы тот принялся без разбору убивать товарищей по несчастью в погоне за своей целью…
Люди и свиньи.
И тем и другим нет совершенно никакого дела до ближнего.
Различаются только их возможности, а в остальном представители обоих видов заботятся исключительно каждый сам о себе.
Люди и свиньи.
Самые порочные существа.
Перещеголять которых могут разве что демоны.