— Вот все у вас как на параде, — заговорил он, — салфетку — туда, галстук — сюда, да «извините», да «пожалуйста», «мерси», а так, чтобы по-настоящему, — это нет. Мучаете сами себя, как при царском режиме.
Михаил Булгаков, «Собачье сердце»
Когда кошка проснулась, машина заезжала на подземную парковку в весьма респектабельном здании. Нет, здесь не было какой-то особенной роскоши, кошка сделала выводы по идеальной чистоте, дорогим припаркованным автомобилям и современному оборудованию. Всё поблёскивало, всё лампочки и прочие финтифлюшки прекрасно работали, и даже уборщик-индус, мывший неподалёку полы, выглядел довольно опрятно. Причём полы индус мыл, заметьте, не какой-нибудь примитивной шваброй, а с помощью новёхонькой поломоечной машины. Не в правительственное ли здание она с белым мужчиной приехала? Уж больно всё чинно и благородно.
Припарковавшись на одно из самых мажорных мест рядом с лифтом, подобравший кошку на помойке человек вылез из автомобиля. Помахал рукой уборщику.
— Добрый вечер, сир Фёдор Фёдорович, — остановив поломоечную машину, вежливо поклонился индус.
Русский слегка поморщился, но не поленился сделать несколько шагов в сторону, чтобы пожать руку индусу:
— Здравствуй, Вазир. Сколько раз я просил не называть меня сиром? — индус с явным смущением и неловкостью вяло пожал протянутую ему для приветствия руку. — Ну какой я тебе, в баню, сир? Всего лишь работник умственного труда, ни больше ни меньше.
В отличие от индуса-уборщика, хватка у «работника умственного труда» была куда крепче. Тот несколько секунда потряс в рукопожатии тёмную руку.
— Ладно, не бери в голову. У тебя везде «сиры», я вот руки по привычке всем пожимаю, хотя в Канаде это не принято. Как говорится, у каждого свои недостатки.
Белый мужчина подмигнул индусу, и последний, казалось, уже было немного расслабился, когда заметил застывшую позади Фёдора Фёдоровича кошку. На лице Вазира отразился сначала ужас, а затем гнев.
— А ты здесь откуда взялась?! А ну кыш! — обходя русского, уборщик двинулся на неухоженное бродячее животное. Его руки угрожающе поднялись над головой.
Киска выгнула спину дугой, зашипела, попятилась. Она знала, что индусы кошек, как правило, недолюбливают. Считают, что те приносят несчастья, осуждают кошек за то, что они охотятся на крыс, которые в Индии почему-то были священными животными. Да ещё и мясо любят, мохнатые негодники, тогда как половина индусов к мясу стараются не притрагиваться. В общем, странный был это народец, но тут уж, как сказал Фёдор Фёдорович, у каждого свои недостатки, ничего не поделаешь.
Русский преградил путь уборщику:
— Тихо, Вазир, ты чего?! Это Мурка. Побудет некоторое время у меня в офисе…
Индус с подозрением пригляделся к напрягшейся кошке:
— Мурка? Где ж вы такую плешивую Мурку достали, Фёдор Фёдорович? Вон, у неё даже правое ухо разодрано.
Одно ухо у кошки действительно было обгрызенным. Давние дела, старые шрамы. Это жизнь на улице, детка, здесь лишиться какой-нибудь части тела проще простого.
— Как бы тебе сказать, Вазир… — почесал бородку Фёдор Фёдорович. — Мне нужно животное умное, а не красивое. Не породистое, но способное быстро учиться и ко всему приспосабливаться. Ты, главное, не переживай. Сегодня тебе натопчем немного, но больше проблем не доставим. Да, Мурка? Ну, пошли, кис-кис-кис.
Индус недовольно упёр в бока руки, но перечить «сиру», который был не сиром, а «работником умственного труда», не решился. И правильно сделал, а то познакомился бы с когтями и клыками так называемой Мурки. Киска была вовсе не так безобидна, как могло показаться.
«Ладно, Фёдор Фёдорович, пошли так пошли. Кефирчик допить, надеюсь, сегодня дадут?»
— Мя, мя, мяу-мя?
— Ага. Давай, заходи скорей в лифт, Мурка.
Тесное замкнутое пространство кошке не нравилось. Пока они поднимались наверх, она на всякий случай обнюхала все углы. Пометила помещение…
— Мурка! Ну как тебе не стыдно? — укорил её Фёдор Фёдорович.
— Мяу, — отмахнулась довольная собой кошка. — «Ничего, пусть все знают, чья это теперь территория».
Двери лифта открылись. Похоже, это был последний этаж.
— Ладно, фиг с ним. А теперь добро пожаловать в наш бордель, — широким жестом пригласил кошку следовать за ним человек.
В вестибюле их встретила стройная чернокожая женщина. Сразу приметив следовавшую за мужчиной кошку, она всплеснула руками:
— Оу май! — как-то уж слишком наигранно удивилась афроамериканка. — Фёдор Фёдорович, кого это вы к нам привели?
Мужчина ласково улыбнулся и принялся снимать пуховик.
— Кого-кого, Мурку! — жестом остановив порывавшуюся взять его тяжёлую зимнюю куртку женщину, он принял из её рук вешалку. — Я сам могу повесить свою одежду. Чай, не принц и не сир, как меня упорно величает Вазир. Ты, Зури, лучше Мурку в порядок бы привела, пока весь наш офис не перепачкала. Ишь, уже пошла чего-то вынюхивать.
Кошка действительно уже вовсю изучала солидный вестибюль, подозрительно косясь на собственное отражение в многочисленных зеркалах.
«Так чисто, аж плюнуть противно!» — сделала она предварительный вывод.
— Эй, Мурка! Давай-ка за мной, — позвала киску чернокожая женщина. — Кис-кис. Давай-давай, нечего тут шипеть.
Кошка с интересом оглядела с ног до головы странную женщину. Несмотря на свой высокий рост, та была обута в лакированные белые туфли на высоком каблуке, носила белую же обтягивающую юбочку, на тонкую блузку был накинут миниатюрный пиджак. Тоже белый. Но внимание кошки привлёк даже не контраст чёрной кожи с одеждой, а подпрыгивающие при каждом движении африканские косички, коих на голове женщины был целый куст!
«Охо-хо, да ты у нас модница!» — оценила киска внешний вид женщины.
— Мурка, слушай, что тебе говорят, — подогнал кошку принявшийся разуваться мужчина. — Следуй за Зури. Вперёд!
Но подпрыгивающие косички так загипнотизировали кошку, что той уже не требовалось дополнительных указаний, чтобы пойти за афроамериканкой. Просто чтобы на всякий случай понаблюдать. Авось что-нибудь из куста на голове выпрыгнет!
Звонко цокая каблуками, Зури повела её по длинному коридору со множеством закрытых белых дверей. Ничего интересного, везде всё та же стерильная чистота.
«Как в больнице какой-нибудь. Или в лаборатории. Чего вам от меня надобно, черти? Что-то я сомневаюсь, что в такой чистоте не то что крыса, но хоть один таракан водится».
Чернокожая женщина открыла одну из дверей. Ничем не примечательную. Такую же, по мнению кошки, как все остальные.
— Ну давай, Мурка! Я долго ещё держать двери буду?
Кошка не спеша подошла к открытой двери. Демонстративно уселась почти на пороге.
— Давай, заходи!
«Ничего-ничего. Подержи немного дверь, кожаный чёрный мешок. А я пока подумаю, заходить или нет».
— Мурка, не беси меня! — сказала ей женщина.
— Мяу, — небрежно бросила в ответ кошка.
— Ну Мяу, реально, давай уже, заходи, — с каждой минутой всё больше теряла терпение женщина.
«Подумаешь, пять минут она постояла!» — фыркнула киска. — «Сейчас, ещё немного подумаю…»
Но тут кто-то мягко, но настойчиво подтолкнул её со спины. Пришлось войти в помещение. Она сразу попыталась выбежать обратно в коридор, но ей перегородили путь чьи-то ноги. Принадлежавшие явно мужчине, но не Фёдору Фёдоровичу. Двери закрылись.
Послышался самый страшный на свете звук.
«Не-е-ет! НЕТ! Только не…»
— Сейчас мы тебя вымоем, Мурка, — ласково пролепетала чернокожая женщина. — Держи её! Держи её, Бернард!
«Не-е-ет! Поймали, изверги! НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!!»
— МЯ-Я-Я-Я-У!!! — отчаянно завопила несчастная кошка, но всё было тщетно.
Сильные мужские руки держали её, пока другие руки, женские, мыли.
* * *
«Нет, ну не сволочи ли? Слов нет!» — возмущалась завёрнутая в несколько махровых полотенец кошка. — «Весь мой аромат смысли! Воняю теперь хуже толстух, облитых духами! Шерсть мокрая и тяжёлая. Холодно…»
То ли прочитав мысли кошки, то ли как-то ещё расшифровав возмущённую ругань, Фёдор Фёдорович начал щёлкать по кнопкам на пульте. В кабинете стало заметно теплее.
«Спасибо, так гораздо лучше. Но ещё лучше было бы без мерзких водных процедур обойтись! И не надо меня ругать за то, что тётку с кустом на голове и усатого дядю расцарапала. Сами виноваты, я их предупреждала…»
— Мяу! Мяу! Мя-я-я-у.
— Ну будет тебе, Мурка, будет, — примирительно бурчал себе под нос Фёдор Фёдорович, быстро печатая что-то на ноутбуке. — Сейчас подсохнешь немного, развяжу полотенца. Пока здесь в уголке тихонечко посиди, мне с десяток-другой клиентов ещё принять успеть надобно.
Убаюканная его лепетанием, киска наконец успокоилась. Начала осматривать кабинет. Несколько эргономических кресел, компактный рабочий стол с ноутбуком и двумя мониторами. Разные куклы, стоящие у противоположной стены…
Наверное, куклы было не самым удачным определением. Скорее манекены, одетые в пижаму и ночные сорочки, причём манекены очень качественные. Если бы не запах, кошка запросто могла их спутать с живыми людьми. Создания переминались с ноги на ногу и даже издавали порой звуки, похожие на лёгкие вздохи. Но в отличие от обычных кожаных мешков, манекены пахли не потом, а какой-то искусственной смазкой. Они точно были живыми, но не были людьми!
— Мяу? — хотела было задать вопрос киска, но в этот момент дверь открылась и в кабинет вошёл солидный белый мужчина с седыми зачёсанными назад волосами. Тянущий за руку такую же куклу, какие стояли в кабинете Фёдора Фёдоровича.
«Что здесь вообще происходит?»
— Здравствуйте, профессор, — улыбнулся седовласый мужчина. — У меня тут снова подруга заглючила, вы не могли бы посмотреть, в чём проблема?
Фёдор Фёдорович столь же официально поздоровался и, не предлагая пожать посетителю руку, сразу приступил к делу.
— Так-так, давайте вашу подругу сюда… Хм. Сейчас проверим…
Усадив куклу-манекен-робота — кошка так и не смогла найти подходящего слова — на стул рядом с собой, «работник умственного труда» быстро нашарил что-то за левым ухом «подруги» и воткнул туда провод. На двух мониторах и ноутбуке профессора замелькали какие-то непонятные символы.
— Уважаемый, ну что ж вы так над девушкой издеваетесь? Это же секс-игрушка, а не личный психолог! Не стоит её философскими рассуждениями и прочими тревогами нагружать.
Седовласый мужчина слегка покраснел:
— Дык с кем ещё можно мыслями сейчас поделиться, профессор? Сами понимаете, чуть слово скажешь не там и не той, сразу засудят, отменят, засыплют угрозами…
Фёдор Фёдорович бодро застучал пальцами по клавиатуре, кивая на сетования седого мужчины:
— Да я всё понимаю, досточтимый мой Нолан. Но и вы тоже поймите, у игрушек пока ещё очень слабый искусственный интеллект. Она запрограммирована ваши эротические фантазии выполнять, а не поддерживать беседу на сложные социальные темы. Перегруз информации случился, вот она и заключила.
Профессор читал непонятные иероглифы на мониторах столь же легко, словно какую-нибудь хорошо знакомую книгу:
— Сейчас… сотрём кэш, сбросим часть настроек… Так, какая у нас версия прошивки? А, надобно обновиться.
Спустя десять минут Фёдор Фёдорович вытащил провод, приладив кусочек кожи за ухом «игрушки» на место.
— Готово! Но постарайтесь в дальнейшем не перегружать девочку информацией. Воспринимайте её как домашнее животное, а не спутницу жизни, окей?
Счастливый седоволосый мужчина раскланялся:
— Конечно, конечно, профессор! Со спутницей-то своей я лишний раз боюсь говорить…
— Следующий! — крикнул Фёдор Фёдорович в неприметный микрофон, когда седоволосый дядя ушёл. — Ты там как, Мурка? Чего так притихла? Глазёнки-то удивлённые, хе-хе-хе. Зури, хватит на царапины жаловаться! Давай, зови следующего посетителя, хочу до девяти вечера сегодня всех клиентов принять. Добрый вечер, заходите…
Клиенты у Фёдора Фёдоровича были самыми разными. Как и «куклы», оказавшиеся на деле секс-игрушками с искусственным интеллектом.
Один за другим в кабинет заходили как пожилые мужчины, так и совсем молодые, но скромные люди. Белые, чернокожие, латиносы, азиаты. Особенно много было среди посетителей азиатов. Солидного вида мужи и не очень. Но все при деньгах, услуги профессора были явно не из дешёвых. Тем не менее никто не торговался, и все казались очень счастливыми, когда их «подружки» снова начинали нормально работать.
Немало среди клиентов оказалось и женщин. Тоже самых разнообразных и, вопреки стереотипам, не все они были страшненькими. Свои игрушки женщины называли уже не подружками, а самцами, боссами или «буллами». У кошки уши сворачивались в трубочку, когда она слушала их просьбы и жалобы…
Фёдор Фёдорович решал все проблемы в два счёта, чувствовалось, что он большой профи. Лишь один раз он столкнулся с чем-то серьёзным, в результате чего изъял у клиента «подружку», но сразу же взамен выдал новую. По мнению киски, ещё более симпатичную.
— Уф, Зури, есть там ещё кто? Нет, всяких стартаперов гони в шею, мне их предложения совершенно неинтересны! Зури? Зу…
Дверь распахнулась, и в кабинет буквально втолкнули сопротивлявшуюся чернокожую секретаршу. Отважная Зури всеми силами до последнего пыталась преградить дорогу четырём наглым молодцам.
— Я же сказала, профессор сейчас очень занят! — взвизгнула афроамериканка. — Куда вы все прётесь!
Четверо вломившихся в кабинет молодцев оказались не такими уж молодцами. Вернее, явно молодцем был только один. Другим была мужеподобная баба, а ещё два существа казались совершенно неопределённого пола.
Не обращая никакого внимания на рассерженную секретаршу, одно такое неопределённое существо грубым басом обратилось к Фёдору Фёдоровичу:
— Мы к вам, профессор, и вот по какому делу…
Профессор сперва немного оторопел от такой наглости, но к своей чести быстро опомнился и сразу перехватил инициативу у наглецов:
— Для начала, кто это мы?
Открывшее уже было рот существо сбилось с мысли:
— Мы, это… — существо почесало нечто, похожее на кадык.
— Забыли, как вас зовут? — ехидно задал уточняющий вопрос Фёдор Фёдорович.
Существо гордо выпятило вперёд накачанную грудь:
— Меня зовут Шмарин!
— И что же вам надо, господин Шмарин?
— Я… мы… — снова начало что-то мямлить странное существо.
— Мы представляем стартап «Алфавитные люди»! — противно пискнула мужеподобная женщина.
Профессор откинулся на спинку кресла и сплёл на животе руки:
— А вас, стало быть, как зовут?
— Ванесса!
— М-м-м, — многозначительно хмыкнул Фёдор Фёдорович.
— Неважно, мы пришли не знакомиться, а сделать вам предложение, от которого невозможно отказаться! — придя в себя, нагло заявило существо по имени Шмарин.
Профессор сощурился:
— Звучит угрожающе…
— Да! То есть нет! Короче, — у Шмарина явно были проблемы с формулированием собственных мыслей. — Нам нужна часть ваших серверных мощностей. У вас целых семь выделенных серверов с GPU, причём самых дорогих и новёхоньких. Это сумасшедшие вычислительные мощности, явно избыточные. По инициативе общественников мы хотим использовать два ваших сервера для нашей программы…
— Стоп-стоп-стоп! — запротестовал Фёдор Фёдорович. — С какой такой бухты-барахты вы там что-то решили? Сервера были выделены лично мне по гранту известного бизнесмена и филантропа. Я сам как-нибудь разберусь, избыточны их мощности или нет.
Четверо не совсем молодцов окружили стол, нависнув над профессором. На их лицах читалась агрессия, они явно не привыкли к отказам:
— Мы собрали три тысячи подписей под петицией! — взвизгнула мужеподобная женщина.
— У нас есть на вас компромат! — пробасило одно из существ неопределённого пола.
— Да как вам вообще доверили оборудование, учитывая ваши русские корни! — возмутился единственный «алфавитный человечек», похожий на мужика.
— Вы же не хотите, чтобы вас отменили, профессор? — поставил кулаки на рабочий стол Шмарин.
Молчавшая до того в углу кабинета Зури направилась к выходу:
— Ну, это уж слишком. Я звоню в полицию! Как вас вообще пропустила охрана?
Ванесса сразу бросилась наперерез секретарше:
— У нас есть доступ повсюду! Никто не смеет запрещать алфавитным людям ходить, где им вздумается!
— Да что ты о себе возом…
Притихшая кошка внезапно заметила, как единственный сохраняющий спокойствие в этой комнате человек ни с того ни с сего улыбнулся.
— Позвольте, позвольте, — профессор достал из кармана джинсов мобильный телефон. — Сейчас сделаем один звоночек. Не переживайте, не в полицию, а кому надо…
Фёдор Фёдорович потыкал пальцем по экрану своего телефона. Затем развернул его так, чтобы все видели изображение на экране.
— Сарочка, привет, это Созидалов Фёдор Фёдорович. Будь так любезна, соедини меня по видео с Джорджем. Да, прямо сейчас, дело срочное.
Через минуту скептицизм на лицах четверых недомолодцев резко сменился на выражение тихого ужаса.
— Джордж, добрый вечер! Это Федя Созидалов. Прости, что так поздно, но у меня прям беда. Тут четыре активиста ко мне в офис вломились, из стартапа какого-то детского. С алфавитом что-то связано, я так и не уловил сути. Главный у них Шмариным представился, может, знаешь? Вот и я в первый раз о таком слышу. В общем, пытаются твои сервера у меня отжать, говорят, для общественно важного дела. Для чего вам там оборудование резко понадобилось? — профессор повернулся к втянувшему голову в плечи Шмарину.
— Э-э-э… — тупо промычал тот в ответ.
— Мы создаём базу данных для фиксации непреступных инцидентов ненависти по отношению к разнообразным и цветным людям! — пришла на помощь коллеге Ванесса.
— Вот оно как! — Фёдор Фёдорович снова развернулся к своему собеседнику по видеосвязи. — Мыслепреступления фиксировать собираются. Важное, видимо, дело. Так что, Джордж, мне отдать им твои сервера? Правда, заказ для Кима без всех мощностей сделать к сроку точно уже не получится…
Из телефона послышался старческий, но властный голос. В кабинете сразу же воцарилась гробовое молчание. Все внимали словам загадочного Джорджа, словно тот был самым важным человеком на свете.
«А профессор-то наш, чай, не лыком шит! И клиенты у него состоятельные, и покровители такие, что те четверо клоунов враз языки проглотили», — ехидно отметила про себя всё ещё завёрнутая в махровые полотенца кошка.
Признаться, ей уже изрядно надоела беспомощная неподвижность в этом рукотворном коконе, но интуитивно она ощущала, что привлекать к себе внимание сейчас точно не стоит.
— Да, да, мы всё поняли, господин Со… Да. Да, конечно, — только успевал кивать Шмарин, когда к нему обратился загадочный господин С. — Мы больше не побеспокоим профессора. И петицию уберём! И… Да. Хорошо, пришлём вам отчёт.
Видеозвонок завершился на весьма грубой ноте. Четверо недомолодцев, ничего больше не говоря, с пришибленным видом попятились прочь из кабинета.
— Вот так решают проблемы цивилизованные люди, — вместо прощания сказал им Фёдор Фёдорович. — А не качают с самого порога права.
Трое горе-стартаперов уже вышли из кабинета, но Ванесса в нерешительности застыла на самом пороге.
— Профессор. Может, хотя бы Борден пожертвуйте на наш новый стартап?
Фёдор Фёдорович даже не сдвинулся с места.
— Нет.
На лице мужеподобной бабы отразилось искреннее недоумение, она вновь шагнула в кабинет:
— Вам что, жало сто долларов? Да вы на обычный ужин тратите, наверно, в два раза большую сумму!
— Нет, не жалко, — спокойно ответил профессор.
— Так что тогда, сделаете благотворительный взнос?
— Нет.
— Но почему? Вы что, против социальной справедливости?
— Нет.
— Нет, в каком смысле? Вы не против социальной справедливости или нет в плане небольшого пожертвования?
— Нет, я не против социальной справедливости. И нет, денег вам я не дам.
— Но почему не дадите-то?! — почти завизжала окончательно сбитая с толку Ванесса.
Профессор всё столь же невозмутимо посмотрел ей прямо в глаза:
— Просто не хочу. До свидания.
На этом не самый приятный разговор наконец-то закончился.