— Никого драть нельзя, — волновался Филипп Филиппович, — запомни это раз навсегда. На человека и на животное можно действовать только внушением.
Михаил Булгаков, «Собачье сердце»
Город засыпает, просыпается кошка.
Когда к полуночи офис наконец опустел, Мурка — она уже успела смириться со своей новой кличкой — принялась за исследование окружающей местности. Полумрак ей нисколечко не мешал.
Сначала она вдоль и поперёк излазила кухню, затем с хозяйским видом осмотрела длинный коридор. К сожалению, почти все кабинеты были заперты, так что ей пришлось довольствоваться комнатой для совещаний, тремя туалетами и какой-то заваленной хламом подсобкой. Будучи хозяйственной кошкой, она, конечно, не могла не опрокинуть на пол всё, что можно было туда опрокинуть. Ведь доставать вещи с пола гораздо удобнее, чем искать их на полках, правильно?
Чтобы перебить неприятный запах химии в туалете, Мурка оставила посреди помещения немного своих испражнений, затем попила вкусной водички прямо из унитаза. В унитазе же вода явно свежее, чем та, которую оставил ей в блюдечке Фёдор Фёдорович.
Затем, распознав аромат Зури, кошечка решила отомстить на помывку. Стойка ресепшена подверглась жестокой экзекуции, на всех деревянных частях конструкции были оставлены глубокие борозды от когтей. А уж когда Мурка нашла под столом беленькие туфельки секретарши… Месть была воистину страшной. В общем, в следующий раз подумает, дура, прежде чем мыть бедную кошечку.
Когда на рассвете в офис пришла уборщица, она была в шоке. Пришлось как следует побегать и спрятаться под столом в комнате для совещаний, поскольку никакие объяснения, что Мурка теперь здесь живёт, на уборщицу совершенно не действовали.
«Какая несмышлёная женщина! Наберут, понимаешь, по объявлению всяких, ни бельмеса по-кошачьи не понимают!»
Пока не начался новый рабочий день, было довольно-таки страшно. В офис приходили злые, невыспавшиеся программисты, уборщица всё никак не могла успокоиться… На всякий случай Мурка затаилась, стараясь помалкивать. Вряд ли Фёдор Фёдорович успел предупредить всех и каждого о своей новой киске, её могли ведь и выкинуть ненароком обратно на улицу. Тогда можно будет забыть и о кефире, и о сыре с паштетом. Ещё и холод, разъедающая лапки соль, в общем, Ад и Израиль, как говорит молодёжь. Мурке очень не хотелось на улицу.
Хорошо хоть, что все постепенно разошлись по своим кабинетам, а неадекватная поломойка закончила с уборкой и убралась восвояси. Несколько часов кошке удалось спокойно поспать.
Увы, вскоре её разбудили совершенно дикие вопли. Пришедшая ближе к полудню Зури впала в настоящую ярость берсерка, пришлось опять прятаться.
«До чего ж люди злые», — удивлялась Мурка столь бурной реакции. — «Подумаешь, пару царапин ей на рабочем месте оставили. И туфельки разодрали… Я ж тебя не мыться насильно заставила! Жесть, конечно. Спокойнее надо быть, спокойнее».
— Я убью эту кошку!!! — надрывала голосовые связки разъярённая негритянка. — Мурка, тебе хана, слышишь?!
К счастью, к обеду в офис наконец пожаловал Фёдор Фёдорович, так что перепуганная киска сразу бросилась к нему с жалобами. Рядом с ним она была в безопасности.
— Мяу! Мяу! Мя-я-я, — несчастным-несчастным голоском пела киска, трясь о штанину хозяина. — Мяу-мур!
Похоже, суровый русский мужик не ожидал столь быстрого возникновения привязанности, а потому немного смутился:
— Мурка! Мурочка, ты чего?
— Мяу! Мя…
— Сейчас я эту с… — куст с косичками на голове Зури трясся так, будто в помещении бушевал штормовой ветер, — убью!!!
Фёдор Фёдорович застыл словно вкопанный:
— Зури! Зури, да что с тобой? Зури!
Секретарша и киска бегали вокруг профессора, играя в жутковатые догонялки. Хорошо хоть выносливость у уличной кошки была развита не в пример лучше, чем у стройной, но не слишком спортивной афроамериканки.
«Слышь! В своей Африке будешь за антилопами бегать! Отвали, дура!»
— Мя-я-я-я! — удирая, жалобно пищала хитрая киска. — Мя-я-я…
В конце концов Фёдору Фёдоровичу это безумие надоело, и он аккуратно придержал Зури за локоток.
— Зури! Дорогая моя, что случилось?
— Она, она… — задыхалась от бега и ярости Зури. — Вы только посмотрите, что она со стойкой ресепшена сделала! А туфли! Мои любимые туфельки! Я полгода на них в магазине облизывалась, пока на чёрную пятницу не смогла со скидкой купить! А-а-а-а-а!
Профессор покачал головой:
— Всё, тихо. Глубоко вдохни, выдохни. Купим тебе новую стойку, ты же сама давно жаловалась, что она неудобная. И туфельки я тебе из личных средств компенсирую. Сколько, говоришь, они стоили… Ого! А без скидки ещё в два раза дороже?! Так, Мурка, нам надо серьёзно поговорить!
Успокоив Зури, Фёдор Фёдорович, и правда, до самого вечернего приёма посетителей «беседовал» с Муркой. А если называть вещи своими именами, то тыкал носом во все следы её преступлений.
Что ж, было обидно. Иногда даже больно. Но киска стоически сносила все унижения.
«Пусть тычут. Если хотят, пускай даже бьют. Лишь бы из офиса не прогнали. Я хочу жить только здесь!»
* * *
На следующую ночь Мурку заперли в женском туалете.
Крайне несправедливо! Но лучше поорать в каком-никаком помещении с полным желудком, чем вопить голодной на улице. В конце концов она успокоилась и свернулась калачиком в раковине, где и проспала до утра.
Разбудившая Мурку уборщица поворчала на кошку, погрозила ей большим кулаком, но в целом агрессии больше не проявляла. Только следила, чтобы та снова где-нибудь не напакостила. Под конец уборки киску даже немного погладили.
Невыспавшиеся программисты тоже сперва смотрели на кошку весьма подозрительно, так что Мурке пришлось искать подход к каждому. Об одного потереться, на другого пристально смотреть распахнутыми глазами, третьему спеть кошачью серенаду, четвёртому запрыгнуть на колени и так далее. Главное, как только от человечка шла хоть какая-то позитивная реакция, надо было как можно громче мурчать. Не просто «мр-р-р», а прямо «МР-Р-Р-Р-Р! МР-Р-Р-Р-Р-Р!», ну, вы поняли. Люди любят, когда их старания ценят.
Зато, помимо ласк и признания, в качестве бонуса Мурке перепало немного ветчины, сливок и даже кусочек говяжьей котлеты из бургера. Жизнь постепенно налаживалась.
Потом пришла Зури, и Мурке вновь пришлось затихариться от греха подальше. Чувствовалось, что обидчивая, злопамятная и мстительная женщина всё ещё не простила милую кисоньку. Видать, Фёдор Фёдорович пока не успел купить моднице новые туфли. Что ж, переждём.
Доктор Бернард принёс Мурке на обед какой-то кошачьей еды, но та демонстративно от неё отказалась.
«Пф-ф, сам жри свой Вискас. Паштет из печени гуся или утки давай! Маленький человечек».
Француз несколько удивился, но после недвусмысленных намёков Мурки через какое-то время поделился паштетом фуа-гра, или как там у них это лакомство называется? Киска наградила его воистину довольным и громким мурчанием.
Наконец, ближе к вечеру пришёл главный. Его великолепие — профессор Созидалов! С коробкой, которой Зури чрезвычайно обрадовалась. То есть, Зури обрадовалась, конечно, не самой коробке, а её содержимому, да так, что в конце концов, кажется, даже простила нашкодившую Мурку. Сама коробка перешла, кстати, киске. Та твёрдо решила, что спать теперь будет именно в ней.
«Коврики и лежанки — для пушистых засранцев. Настоящая кошка должна спать в простой картонной коробке, так я считаю», — рассуждала бывалая Мурка. — «Коробка — это укрытие от любопытных глаз. Коробка — это тепло и уют. Коробку, если уж совсем нервишки будут шалить, можно ради успокоения расцарапать и разодрать. Наконец, коробки похожи на капсулы, в которых нас отправили на Землю в далёкие времена. Кот по имени Айк говорил, что если долго лежать в коробке, то за тобой прилетят и заберут обратно на родную планету…»
Но в принципе, Мурке сейчас и на Земле было вполне хорошо. Её кормили, поили, гладили, с ней даже играли, так что грех было жаловаться. Когда на следующую ночь ей снова позволили болтаться по офису, она даже не стала особенно куролесить. Залезла в свою коробочку и уснула. Видать, совсем режим сбился. Ведь ясное дело, что нормальная кошка должна спать только днём.
* * *
Мурка быстро приобретала всё новых и новых поклонников. Особенно её любили японцы. Они относились к ней бережно, словно Мурка была не уличной кошкой, а какой-то принцессой. На руках разве что не носили. Хотя… почему «разве что»? Как раз таки периодически и носили.
Вискас так и остался нетронутым, ибо вскоре Мурку подкармливала уже добрая половина офисного персонала. Вот тебе, кисонька, азиатская кухня, вот арабская, европейская, американская — выбирай! Мясо, морепродукты, свежее молочко… Всего за неделю кошка съела больше, чем за предшествующие два месяца. На боках появился симпатичный жирок.
«Нормально, нормально», — не расстраивалась, а радовалась лишнему весу Мурка. — «Я современная бодипозитивная кошка. Принимаю себя такой, какая я есть. М-да, есть я люблю».
— Госпожа Мурка, кушать подано, идите жрать, пожалуйста, — регулярно приносил ей кефирчик и сметанку из «Берёзки» профессор.
— Не соизволите ли отведать эскарго по-провансальски, — предлагал ей попробовать тушёные улитки доктор Бернард.
— Ньяма чома это. Ты долго ещё нюхать будешь? Ешь давай или отвали, киса! — один раз удалось выклянчить у Зури жаренной на гриле козлятины.
— М-м-м, унаги кусяй, коська. Вкусьний речной угорь, да, — пожалуй, больше всего Мурке нравилась японская кухня.
— Самгёпсаль! Очень сытная пища! — от корейской еды Мурка тоже, как правило, не отказывалась.
— Кошка, тебе нельзя есть халву. Нет, лукум и щербет тебе тоже нельзя! На вот, кусочки курицы из шаурмы, если хочешь. Только там соуса много, смотри, желудок себе не испорти, — арабская кухня была весьма специфичной, но тоже пойдёт.
— А не жирно тебе будет хамон есть? Знаешь, он какой дорогой? — Мурка не считала, что ей будет жирно.
— Слышь, киска, нам-то оставь пармезан! — возмущались кошачьей ненасытности итальянцы.
— Ты что, совсем зажралась? Смотри, мясо из бургера есть не хочет! — возмущались канадцы с американцами, попытавшиеся откупиться от Мурки жалким суррогатом еды из ресторана быстрого питания. — Ну ладно, ладно, в следующий раз индейку тебе принесу… — Через какое-то время кошке удалось приучить местных к более здоровому питанию.
Ну и как тут было не растолстеть? Не могла же Мурка отказаться от любезно предоставленных угощений! Кушала, исключительно чтобы не обидеть людей, так сказать…
Конечно, за всё так или иначе приходилось расплачиваться. И речь шла не столько о резко набранном весе или потраченного на людей времени, сколько о странных исследованиях, объектом которых стала кошечка. Фёдор Фёдорович по несколько часов в день заставлял её делать разные и не всегда приятные вещи.
Два-три раза в неделю её заманивали в клетку для переноски, везли на лифте на другой этаж здания. Там Мурку без всякого разрешения усыпляли, кололи в лапы какую-то синюю жидкость, после чего клали в большую трубу. Даже сквозь сон Мурке мерещились стуки и скрипы вращавшихся вокруг её безвольного тела катушек. Кажется, профессор называл эту фиговину томографом, но кто ж такие мудрёные названия разберёт?
В самом офисе Фёдор Фёдорович часто крепил ей на голову небольшие металлические диски, а также воротник в виде конуса, чтобы диски невозможно было содрать. После этого Мурку благодушно отпускали заниматься своими делами. Киска такое «благодушие» ненавидела. Для неё это была настоящая пытка, поскольку воротник чрезвычайно мешал! Но профессор говорил, что собирает какие-то данные, связанные с электрической активностью мозга, надо потерпеть, все дела. В качестве извинений в конце процедуры Мурке всегда доставались особо изысканные деликатесы, так что через некоторое время кошка отчасти к неудобствам привыкла. Не повылизываешь шёрстку, конечно, но бегать, кушать и спать с дебильным конусом вокруг головы при желании всё же можно.
«Наверное, исследуют мой выдающийся интеллект», — пришла к умозаключению Мурка. — «Ведь не просто так именно меня на улице подобрали. Профессор — человек умный, а потому сразу распознал во мне признаки гениальности. Хотят изучить мой мозг, чтобы новую породу сверхразумных кошек вывести. Назовём её кото сапиенсами…»
Связь исследований с секс-игрушками от Мурки, конечно же, ускользала. Что ж, ничего удивительного, она ведь была кошкой разумной, а не человеком извращённым. Это только у людей всё всегда сводится к сексу.
* * *
— Как продвигается создание кошки-жены? — после формальных приветствий уточнил по видеосвязи Джордж С. — Киму уже не терпится получить первые образцы жён для себя и высокопоставленных членов партии. Жалуется, что одной миской риса не удовлетворить нынче даже обычного пролетария, а уж у высшей номенклатуры запросы такие, что о-го-го! Что скажешь, Федя, когда мы сможем порадовать азиатских диктаторов?
Фёдор Фёдорович, как всегда, даже не стал заикаться про нравственные ценности бизнесменов-либералов, занимающихся высокотехнологичной разработкой для нужд «азиатских диктаторов». Есть пропаганда для населения, а есть бизнес, понимать надо. Поэтому, вместо моральных упрёков в адрес посредника и заказчика, он сразу перешёл к отчёту о своих достижениях:
— Пока всё идёт по плану и местами даже с опережением графика! — машинально отчеканил Фёдор Фёдорович зазубренную ещё в бытность на Родине формулу. — Эксперимент с симулированием нейросети кошачьего поведения считаю чрезвычайно удачным. На сей раз мы отказались от использования привычных моделей глубокого обучения и стандартных выборок данных. Вместо этого наша новая нейросеть каждый день получает гигантские массивы информации при сканировании кошачьего мозга на аппарате МРТ с полем 7 тесла. Вкупе с введением кошке контрастного вещества это даёт нам возможность получить самую детальную карту мозга, какую только возможно на сегодняшний день. Посредством ежедневных энцефалограмм мы дополняем картину регистрацией электрической активности мозга. Плюс камеры и датчики, которые мы незаметно прикрепили к подопытной кошке…
Собеседник перебил Фёдора Фёдоровича:
— Федя, прошу, не надо технических подробностей. Сразу к сути, пожалуйста.
Только-только разошедшийся профессор вздохнул:
— Конечно. В общем, нам впервые удалось то, что никак не удавалось ранее с достоверной симуляцией человеческого сознания. Это было ошибкой, пытаться сконструировать разум, наподобие нашего собственного. Для этого у нас не было, нет, и ещё не скоро появится достаточно данных и вычислительных мощностей. А вот разум кошки, хоть и с изрядной долей упрощения, воссоздать мы способны. Как ни крути, количество синоптических связей у животного значительно меньше…
— Федя… — снова перебил его Джордж.
Профессор оттёр платком со лба пот:
— Да, да, перехожу к сути. В общем, наша новая нейросеть не просто пытается подражать, она действительно чувствует и мыслит как кошка! Только, в отличие от животного, при помощи дополнительной лингвистической модели может ещё и облечь свои мысли в слова на любом языке. Но что гораздо важнее: благодаря копированию структур мозга и имитации биологических процессов нейронка умеет чрезвычайно быстро и гибко подстраиваться под самые разные ситуации. Таких затыков при нестандартном поведении заказчика, как раньше, не будет. Кошка-жена либо подстроится сама, либо ненавязчиво подстроит окружающих под себя. Поверьте, господин Джордж, кто-кто, а кошки могут выдрессировать людей так, как нам, «вершине эволюции», даже не снилось! У нас пол-офиса пытается угадать желания Мурки!
Пожилой мужчина, с которым по видеосвязи говорил Фёдор Фёдорович, наконец немного расслабился. На его прежде суровом лице появилась ласковая улыбка:
— Звучит весьма обнадёживающее. Когда вы сможете начать внедрение нейросети в наших куколок?
Теперь пришёл черёд заулыбаться профессору:
— Да мы хоть завтра её готовы внедрить! Ждём только партию игрушек с новой прошивкой согласно моему последнему техническому заданию. Видите ли, железо наших обычных куколок просто физически не может потянуть автономно столь мощную нейросеть. Либо должна постоянно присутствовать связь с нашим серверным оборудованием…
Джордж покачал головой:
— Категорически невозможно. Ким чётко заявил, что кошки-жёны не должны никому передавать или получать откуда-то информацию. Сами понимаете, профессор, дело крайне чувствительное. Малейшая утечка или перехват — скандал будет такой, что о бизнесе можно надолго забыть. Никто не купит секс-куклу, постоянно передающую данные о том, каким образом её использует покупатель.
Фёдор Фёдорович слегка покраснел:
— Понимаю.
Пожилой человек на экране задумчиво постучал пальцем по подбородку:
— Вот что. Целую партию игрушек, соответствующих вашему техзаданию, ждать ещё долго, но я попрошу наших коллег из Тайваня прислать вам хотя бы один опытный образец. Загрузите в куклу свою хвалёную нейросеть, протестируете. У вас ведь, айтишников, никогда с первого раза нормально ничего не работает?
Фёдор Фёдорович сокрушённо покачал головой:
— Никогда. Сколько над кодом и данными не корпи, при эксплуатации всегда что-нибудь вылезет. Не одно, так другое.
Джордж снисходительно улыбнулся:
— Знаю, не впервой с вашими коллегами по цеху работаю. Что ж, чем больше багов успеете выявить и исправить до того, как придёт полноценная партия кукол, тем лучше. Меньше будет претензий от Кима и партии. Ждите посылку в течение следующей недели. Я позабочусь, чтобы образец вам отправили не на контейнеровозе, а на самолёте, так будет гораздо быстрее. И ещё один момент, Федя…
— Да-да? — с готовностью закивал обрадованный таким раскладом профессор.
Пожилой мужчина как-то немного виновато потупил глаза:
— Раз уж вы сами сказали, что кошка-жена может ненавязчиво подстраивать под себя окружающих… Попробуйте добавить в её мировоззрение наши ценности. Надеюсь, вы понимаете, о чём идёт речь? Пускай азиатские диктаторы и их партии постепенно проникаются западной идеологией. Мягкая сила, так сказать, в действии.
Оптимизма в глазах Фёдора Фёдоровича резко убавилось. Конечно, он прекрасно понимал, о каких «ценностях» речь. Пресловутая «повесточка» уже давно ему набила оскомину:
— Э-э-э… Не думаю, что это хорошая мысль…
Лицо Джорджа стало жёстче:
— А вы не думайте, хорошо это или плохо, профессор. Вы просто попробуйте сделать. Получится так получится, нет так нет, — пожилой мужчина пристально смотрел с экрана монитора в глаза Фёдору Фёдоровичу. — Если получится, я удвою, нет, удесятерю финансирование всех ваших проектов! Как вам такое? Я же знаю, вам не слишком-то по душе заниматься всё время секс-куклами. Так что, в случае успеха проекта либеральной кошки-жены, сможете впредь заниматься куда более глобальными разработками. Как вам подобное предложение?
Старый чёрт попал в самую точку! Фёдор Фёдорович давно грезил заниматься чем-то действительно полезным и важным.
— Вы же знаете, Джордж, ради настоящей науки я готов пойти почти что на всё.
Собеседник на экране монитора выглядел удовлетворённым беседой:
— Вот и славненько. Тогда желаю вам удачи, дорогой Федя. Сделайте всё возможное для улучшения нашей прогрессивной кошки-жены. Изменим мир к лучшему через секс!
Распрощавшись с Джорджем, Фёдор Фёдорович ещё долго сидел в задумчивости в пустом кабинете. Нет, естественно, он думал не над тем, принять или не принять новое предложение, а исключительно о том, как его воплотить. Лишь когда в двенадцатом часу ночи ему позвонила обеспокоенная жена, он наконец вернулся в реальность.
— Уже собираюсь и еду домой! До встречи, дорогая, не беспокойся.
Закрывая за собой дверь кабинета, профессор немного расстроенно пробубнил:
— «Изменим мир к лучшему через секс»… Чёрт возьми, ну почему в этом мире всё всегда упирается в секс?! Неужели никого больше ничего не волнует? До чего же примитивные люди…
Но примитивные человеческие существа или нет, а деньги, как говорится, не пахнут. Придётся немного подкорректировать параметры нейросетки.
Мурка наблюдала за припозднившимся профессором с какой-то смутной тревогой. Ей очень не понравились слова Фёдора Фёдоровича, которые она расслышала краем уха. Когда люди начинают зацикливаться на сексе, жди беды.
Вот у кошек с этим делом всё куда проще. Март-апрель как следует отгулял и живёшь себе спокойно всю остальную часть года.
А эти, двуногие кожаные мешки, только об одном всё время и думают.