— Помилуйте, — уверенно ответил человек, — как же так без документа? Это уж извиняюсь. Сами знаете, человеку без документа строго воспрещается существовать.
Михаил Булгаков, «Собачье сердце»
— Доктор Бернард, это адвокат Даниэль. Адвокат Даниэль, доктор Бернард, — представил друг другу мужчин Фёдор Фёдорович. — Прошу вас, садитесь, беседа сегодня предстоит непростая.
Одетый в дорогой костюм адвокат элегантно подтянул брюки и сел в кресло, не облокачиваясь при этом на спинку, а держась прямо. Положил на стол сложенные в замок холёные руки. На запястье как бы ненароком показались золотые часы.
Профессор Созидалов и доктор Бернард казались на фоне адвоката куда более простыми ребятами, хотя зарабатывали примерно столько же, если не больше. Тем не менее Фёдор Фёдорович прекрасно понимал, что Даниэль выглядит столь солидно вовсе не из-за понтов, а потому что вхож в самые высокие кабинеты, куда в джинсах и кроссовках, даже безумно дорогих, точно не попадёшь. Всё-таки разные профессии предъявляют разные требования: хороший программист может позволить себе одеваться как бомж, хороший адвокат — нет. Судят, как говорится, по одёжке, причём иногда судят во вполне юридическом смысле.
— Итак, Фёдор Фёдорович, не могли бы ещё раз тезисно изложить суть проблемы, которую обозначили в разговоре по телефону? Только прошу, на сей раз поменьше технических терминов, эти подробности мы согласуем по почте отдельно.
Адвокат Даниэль немного картавил, что было неудивительно, учитывая его еврейские корни. Впрочем, доктор Бернард тоже произносил звук «р» слишком мягко, так что Фёдор Фёдорович почти не обращал внимания на эту особенность речи. Она скорее придавала французу и еврею своего рода изюминку, нежели раздражала.
— Боюсь, тут даже не одна, а целый ворох проблем. Но давайте пройдёмся по всем по порядку, чтобы лучше всё уяснить. Начнём, пожалуй, с того, что созданный нами искусственный интеллект начал продавать курсы, причём продавать довольно успешно. Около трёх миллионов долларов выручки буквально за неделю с начала продаж, как вам, Даниэль? Притом что вложения в рекламу были минимальные.
Даниэль покивал с выражением глубокого уважения на лице. Профессор продолжил:
— Оформлять всё пришлось через одну из наших дочерних компаний, у искусственного интеллекта никаких прав и документов, естественно, нет.
— Увы, — вздохнул доктор Бернард.
Уловив немного озадаченный взгляд адвоката, Фёдор Фёдорович поспешил объяснить причину грусти коллеги:
— К сожалению, несмотря на лёгкие деньги, радоваться нам действительно нечему. В том числе, хотя это наименьшая беда из всех прочих, потому что создательница курса, мисс Муркова — можете считать это синонимом того самого искусственного интеллекта, — требует свою долю с прибыли фирмы. Она согласна, что часть выручки пойдёт на уплату налогов, готова компенсировать иные наши расходы, но считает, что основной частью денег она вправе распоряжаться по своему усмотрению. Возможно, для вас, Даниэль, это звучит немного абсурдно, ведь мисс Муркова не является человеком, но нейросеть, заложенная в её основу, и впрямь ощущает себя полноценной личностью. Так что здесь я склонен удовлетворить её просьбу. Конечно, если юридически это возможно: открыть для киборга личный счёт или зарегистрировать в качестве индивидуального предпринимателя…
Адвокат задумчиво потёр подбородок:
— Не припомню таких прецедентов, но, с другой стороны, что нам мешает создать таковой? Законодательство в области регулирования искусственного интеллекта не стоит на месте, в последние годы в Канаде приняли довольно много законов, по нашей наводке вполне могут принять ещё несколько.
Профессор Созидалов и доктор Бернард практически одновременно выдохнули с большим облегчением.
— Мы будем вам весьма благодарны, Даниэль, если вы поспособствуйте признанию Мурковой самостоятельной личностью на законодательном уровне.
Даниэль великодушно улыбнулся:
— Позвольте у вас уточнить, а на что, собственно, собирается тратить свою долю ваш искусственный интеллект? Насколько я понимаю, в отличие от нас с вами, ему не нужно расходовать деньги на жильё, одежду, еду…
Фёдор Фёдорович невольно поморщился:
— В том-то и дело, что нужно. По крайней мере на жильё и одежду. Разве что еду мисс Муркова может заменить на подзарядку от электросети. Помните, я присылал вам короткое видео с ней? Это не было шуткой, она действительно выглядит и ведёт себя почти что как человек.
Улыбка сошла с лица Даниэля. Уже с совершенно серьёзным лицом он кивнул.
— До сих пор мы всем необходимым её обеспечивали, но теперь Муркова проявляет настойчивое желание перебраться из нашего офиса в собственный домик. Мы её, видите ли, весьма раздражаем, — профессор хмыкнул. — Да и она нас с доктором, сказать по правде, не радует. Заказчик проекта своё согласие дал, так что теперь осталось уладить формальности.
Адвокат Даниэль поднял в лёгком удивлении бровь, но затем поджал губы и кивнул, как бы говоря, дело ваше.
Фёдор Фёдорович и Бернард переглянулись. Настала пора переходить к неприятной части беседы.
— Понимаю ваше недоумение, адвокат Даниэль, — прокашлялся доктор Бернард, — но дело вот в чём. Несмотря на внушительные суммы продаж, мы не хотим иметь с предприятием мисс Мурковой ничего общего. Вообще ничего от слова совсем. Мы желаем, чтобы она действовала самостоятельно без какого-либо участия наших компаний.
Даниэль вопросительно взглянул на профессора, тот кивнул:
— Всё именно так, как сказал доктор. Вы заходили на продающую страницу курса мисс Мурковой, Даниэль? Помнится, я присылал вам ссылку в письме.
Адвокат кивнул:
— Что-то про манипуляции над мужчинами. Считаете курс мисс Мурковой неэтичным?
Профессор и доктор синхронно скривились.
— Да, но проблема тут даже не в морали и нравственности. Вы же прекрасно знаете, в какое время и в какой стране мы живём, Даниэль, — грустно вздохнул Фёдор Фёдорович. — Извращение давно стало нормой, а норма — извращением. Главная беда в том, что извращение мисс Мурковой разгневало других извращенцев. На нашу дочернюю компанию уже подали несколько исков. Причём, вопреки ожиданиям, на её женские штучки ополчились вовсе не мужики, коих предлагается доить и драть как сидоровых коз, а «алфавитные люди», посчитавшие, что курс не оправдал их надежд. Мы практически сразу вернули им предоплату, но активисты есть активисты — если уж найдут за что зацепиться, им всё будет мало.
Адвокат Даниэль нахмурился. Теперь он понял серьёзность проблемы.
— А ведь я говорил Мурковой, говорил! — сокрушался профессор. — Эх, Муркова с радикальными феминистками и есть главные дуры. Они не понимают, что Шмарин и иже с ними для них ещё более грозная опасность, чем для нормальных мужчин. Муркова всячески старается натравить Шмарина и компанию на цисгендерных мужиков, не соображая, что если «алфавитные люди», в свою очередь, наедут на неё, то без поддержки ненавидимых ею мужчин от всей её женской женственности останутся только рожки да ножки, — Фёдор Фёдорович обречено покачал головой. — И, похоже, всё движется именно к этому. Травля в социальных сетях, иски, отмена — это лишь вопрос времени. Вы знаете, как это бывает, Даниэль, знаете, куда лучше нас с доктором. Потому-то мы и хотим, чтобы нас не связывало с мисс Мурковой решительно ничего, причём как можно скорее. Даже если мы переживём все нападки, убытки всё равно перевесят любую прибыль от Мурковых курсов.
— Да пусть и не перевесят, нервы всё равно дороже, чем её грязные доллары! — поддержал профессора доктор Бернард.
Фёдор Фёдорович слегка перегнулся через стол к адвокату:
— Как считаете, вы сумеете помочь нам отделаться от наездов чокнутых активистов? Только прошу вас, Даниэль, ответьте честно, без ложного оптимизма.
Будто желая удержать разделявшую их с профессором дистанцию, Даниэль откинулся на спинку кресла. Надолго погрузился в молчание.
Профессор и доктор терпеливо ждали ответа. Они понимали, что тонкостей и подводных камней в намеченном мероприятии может быть миллион. Даже изложение проблемы и то вышло сумбурным, что уж говорить о поиске решения. Чтобы прикинуть хотя бы часть возможных путей, следовало как следует поразмыслить.
Спустя минут десять адвокат Даниэль наконец ухмыльнулся:
— Попробуем надавить на наших сердобольных законотворцев посредством их собственной демагогии. Чувства нейросети имеют значение, и всё в том же духе. Глядишь, удастся придать вашей робокошке какой-никакой юридический статус, а там и остальные права потихоньку подтянутся, — Даниэль оторвался от спинки кресла, вновь приняв вертикальное положение. — Что касается нападок на вашу дочернюю компанию… Тут всё серьёзней. Я думаю, надо перерегистрировать засветившуюся фирму на Муркову, чтобы отвести обвинения «алфавитнутых». Никакими доводами их «правды» не перебьёшь, лучше просто не связываться.
Адвокат перевёл взгляд на доктора Бернарда, затем снова посмотрел на Фёдора Фёдоровича:
— Позвольте, кстати, спросить вас, профессор, почему вы запрограммировали нейросеть таким странным образом? Я имею в виду не столько её «прогрессивность» или, наоборот, консервативность, сколько такое промежуточное состояние на стыке мировоззрений. Уже не традиционные ценности, но ещё и недостаточно «прогрессивные». Сделали бы свою Муркову «алфавитной», избежали бы самых серьёзных проблем.
Фёдор Фёдорович лишь развёл руки:
— Данные для обучающей выборки прислали люди заказчика. Подозреваю, они и сами не поспевают за нынешней «прогрессивной повесточкой». Всё ещё верят, что правила диктуют феминистки, хотя это уже минимум лет десять не так. Вы слышали, как идентифицирующие себя черепахами чудаки женщин сейчас называют? «Людьми, которые менструируют» — клянусь, я не наговариваю! Вот ни больше ни меньше, а так, — профессор помассировал пальцами правой руки лоб. — И как, скажите на милость, в таком перевёрнутом с ног на голову мире понять, что сейчас является нормой? Даже те, кто пытаются дирижировать этим дурдомом, запутались в противоречиях и не могут объяснить, какое меньшинство сейчас самое угнетённое, а следовательно, самое главное. Слишком быстро и необдуманно менялись социальные парадигмы в последние полвека, оттого у нас кругом и разруха.
Фёдор Фёдорович был так раздосадован, что едва сдержался, чтобы не сплюнуть на идеально чистый пол кабинета:
— Заниматься надо реальными проблемами, а не выдумывать всё новые и новые угнетённые классы! Тогда все эти высосанные из пальца проблемы, так же как из воздуха появились, сами собой и исчезнут.
Адвокат Даниэль кивнул, внимательно оглядел комнату для переговоров, после чего наклонился к профессору через стол. Едва слышным голосом прошептал:
— Полностью с вами согласен, Фёдор Фёдорович. Полностью на все сто! — лоб адвоката озабоченно сморщился. — Только прошу вас, впредь никому никогда больше ничего такого не говорите. Даже мне с доктором Бернардом, а то мало ли кто подслушает! У нас сейчас на полном серьёзе обсуждают введение уголовной ответственности за «непреступные инциденты ненависти», а уж ваше откровение могут и к преступным легко отнести.
Профессор очень медленно моргнул, словно давая тем самым понять, что он понял предупреждение. Однако по его тону чувствовалось, что Фёдор Фёдорович твёрдо придерживается своих убеждений, не желая мириться с окружающим безобразием:
— Поверьте, адвокат Даниэль, никакой ненависти в моих словах нет. В них лишь здравый смысл и жизненная опытность. Не доведёт никого такой «прогресс» до добра, ох, не доведёт.
Даниэль продолжил выжидающе смотреть на профессора. Тот непроизвольно сглотнул:
— Всё, что было сказано в этой комнате, останется в этой комнате. Кроме наших с вами договорённостей. В вас и в докторе Бернарде я уверен. Жучков здесь тоже вроде отродясь не было. Однако вы правы, осторожность не помешает. В безумные живём времена.
Удовлетворённый таким ответом адвокат поднялся:
— Что ж, тогда, если у вас не осталось других пожеланий, предлагаю на этом встречу закончить. Работы предстоит сделать много, лучше приступить к реализации наших планов как можно скорее. Если появятся новые вводные, прошу незамедлительно сообщить мне любым удобным вам способом.
Фёдор Фёдорович и доктор Бернард поднялись:
— Спасибо вам, Даниэль, мы высоко ценим ваши услуги, — попрощались они с адвокатом. — Будем с нетерпением ждать от вас любой весточки.
Адвокат Даниэль улыбнулся, приложил палец к губам и ушёл.
Профессор тоже сразу отправился в свой кабинет — сегодня привезли ещё один опытный образец кошки-жены, так что было над чем пошаманить.
Встревоженный предупреждением адвоката доктор на всякий случай внимательно осмотрел переговорную комнату, но ничего похожего на жучков не нашёл. Тем не менее его ещё долго не оставляло дурное предчувствие.
Кто знает, на какие подлости способна столь умная «либеральная нейросеть»?
* * *
Новая кошка-жена потянулась, довольно постанывая от растягивания искусственных мышц. Похожая как две капли воды на Богиню Муркову, только без тонны косметики на лице, с густым, но естественным рыжим цветом волос и в скромном домашнем халатике она казалась моложе своей сестры и добрее. Глаза широко раскрыты, а не прищурены, уголки губ приподняты, а не опущены в вечно недовольной гримасе. Сама чистота и наивность. Профессор и присутствующий при первом пробуждении новой модели доктор переглянулись. На их суровых, озабоченных в последнее время лицах невольно возникли улыбки. Оба знали, что, несмотря на внешнее сходство, внутренне эта Муркова совершенно не похожа на свою сестру-стерву.
— О! — жизнерадостно воскликнула кошка-жена, поняв, что за ней наблюдают. — Какие красавцы-мужчины!
Памятуя о довольно долгой адаптации нейросети к телу первой секс-куклы, профессор внёс в программу множество изменений, так что теперь нейронка могла сразу использовать все возможности своей физической оболочки. Кошка-жена грациозно поднялась с операционного столика, увидев специально приготовленные для неё домашние тапочки, с хихиканьем вставила в них изящные ножки.
— Какие мягонькие! Просто прелесть! — лучась счастьем, поделилась она своим впечатлением.
Профессор Созидалов вежливо кашлянул:
— Добро пожаловать в реальный мир, Муриша. Если ты не возражаешь, мы будем называть тебя так, а то имя Мурка, как и фамилия Муркова, уже заняты.
— Му-ри-ша… — будто пробуя новое имя на вкус, медленно проговорила кошка-жена. — Муриша. Мне нравится!
Фёдор Фёдорович широко улыбнулся:
— Ну вот и отлично! Тогда разомнись здесь немного, а потом доктор Бернард устроит тебе небольшую экскурсию по нашему офису. Только прошу тебя, Мариша, — лицо профессора помрачнело, — постарайся избегать общения со своей сестрой-близняшкой Мурковой. Видишь ли, в отличие от тебя, с ней возникли проблемы. Неудачный, так сказать, вышел эксперимент…
На лице кошки-жены отразилось сочувствие. У неё-то с эмпатией всё было в норме, мозг не был загажен «прогрессивными ценностями», рассортировывающими всех окружающих по степени угнетённости и, соответственно, ценности. Проблемная сестра была для неё объектом жалости, а не глумления.
— Ф-ф-фёдор Фёдорович, — начав разминку, промурлыкала кошка-жена, — а в реальном мире вы даже симпатичнее, чем в виртуальной реальности. Куда менее грозный, но зато более добренький.
Профессор Созидалов даже немножечко покраснел:
— Право, вы льстите мне, мисс Муриша, — немного поразмыслив, он уточнил: — А что, в виртуале я выгляжу слишком брутально?
Кошка-жена кокетливо похлопала глазками:
— В виртуальности вы больше похоже на супергероя, чем на нормального человека. Это внушает уважение, но пугает. Таким, какой вы есть на самом деле, вы мне нравитесь больше. С вами хочется сблизиться, а не любоваться, находясь на почтительном расстоянии.
Улыбаясь до ушей, Фёдор Фёдорович покачал головой:
— Не, ну подлиза! Ты слыхал, Бернард?
Доктор Бернард тихонечко засмеялся.
— Мур-р-р? — кошка-жена состроила невинное личико. — Я не подлизываюсь, мне просто уютно в вашей компании с доктором.
Пока эксперимент с неиспорченной повесточкой кошкой-женой шёл отлично.
Если появление в коридоре первой модели кошки-жены в своё время вызвало настоящий ажиотаж, то выход в свет Муриши, напротив, остался практически незамеченным. Все настолько привыкли к мисс Мурковой, что не сразу поняли, что перед ними совсем иная личность. Решили, что Мурка-младшая просто приняла душ и вновь перекрасилась, а потому проходили мимо, ограничиваясь сухим официальным приветствием. Что говорить, за прошедший месяц Богиня Муркова успела всех изрядно достать, даже своих прежних поклонников. Никто, за исключением турка-подлизы, не хотел лишний раз нарываться на её придирки, поэтому старался побыстрее уйти прочь с глаз долой.
А ведь стоило сотрудникам офиса приглядеться чуть лучше, они быстро обратили бы внимание на разительное различие в поведении двух «сестёр». На приветливость Муриши, которая, даже несмотря на старательное её игнорирование, одаривала каждого встречного тёплой улыбкой. Сопровождавший кошку-жену доктор Бернард тихонько рассказывал ей о разных отделах, мимо которых они проходили.
Доктор пытался избегать кухни так долго, как это было возможно, но в конце концов вынужден был подвести любопытную Муришу к помещению, которое в последние недели называл не иначе как Филиал Ада. Бернарду казалось, что именно так будет выглядеть посмертное наказание для доверчивых мужиков: адская кухня, где тебе вечно выносит мозг злая женщина. Вздохнув, он открыл дверь в преисподнюю, приглашая Муришу войти.
«Да начнётся великая битва…» — обречённо подумал про себя доктор Бернард. — «Сражение добра со злом, борьба адекватной женщины с феминисткой».
— Будь осторожна, Муриша, — прошептал Бернард.
Кошка-жена ласково дотронулась до его плеча и с непринуждённой улыбкой вошла на оккупированную Мурковой кухню. Самопровозглашённая богиня сидела, развалившись на специально принесённом для неё кожаном кресле в углу помещения. Закинув ногу на ногу и, как обычно, уставившись в телефон. Не отрывая глаз от экрана, Муркова громко и презрительно выругалась:
— Да сколько жрать-то можно уже?! В этом офисе кто-нибудь вообще работает, кроме меня? А?
Не дождавшись никаких извинений, Мурка-младшая раздражённо подняла-таки глаза, чтобы взглянуть на вошедших. Взгляды двух секс-кукол встретились.
— Приветик, сестричка! — радостно воскликнула Муриша.
— Твою ж наискось… — процедила мисс Муркова.
— Мяу! — спрыгнула с холодильника Мурка-старшая, побежав знакомиться со своим новым отпрыском.
Три Мурки находились одновременно в одном месте. От такого и пространственно-временной континуум, не ровён час, может схлопнуться.
Муриша присела на корточки, принимая в объятия толстую кошку.
— Кто у нас тут такая упитанная киска? Мр-р-р! Мур-р-рочка, — принялась гладить кошку за ушком Муриша.
— Доктор, я не поняла, это что за х... — на всякий случай Бернард прикрыл за собой дверь, — …ня?
Доктор Бернард представил свою подопечную:
— Знакомься, это Муриша. В её основе лежит та же нейросеть, что и у тебя, только обучающие данные немного другие, — он грустно вздохнул — Да, именно такой ты изначально задумывалась. Если бы только не поспешные правки заказчика…
Богиня Муркова отложила телефон в сторону, скрестила под внушительной грудью руки:
— Меня сейчас вырвет. Какое убожество…
Муриша села на колени прямо на полу, чтобы было удобнее гладить Мурку-старшую. Последняя, безошибочно распознав в новой версии кошки-жены родственную душу, и не думала отставать.
— Мяу! Мяу! Мур-мур-мур! — высказывала накипевшие за последние недели обиды и делилась впечатлениями Мурка-старшая. — Мя-мя-мурмя-мяу!
— Ужас, страсти-то такие! — внимательно слушала и поддерживала беседу Муриша.
Доктор Бернард внимательно наблюдал за происходящим, заняв стратегическую позицию между разными версиями кошки-жены.
— Надеюсь, ЭТО, — презрительно подчеркнула интонацией указательное местоимение Муркова, — не будет жить у нас в офисе, правда ведь, доктор? Тупую секс-рабыню отдадут в услужение какому-нибудь богатому мужичку или азиатскому диктатору, да?
Муриша ненадолго оторвалась от почёсывания щеки Мурки-старшей. Внимательно посмотрела на свою озлобленную версию:
— Раньше или позже меня действительно кому-нибудь отдадут, вот только не в качестве рабыни, а как верную жену и помощницу. Чему я нисколько не возражаю. В одном вы правы, мисс Муркова, такой человек наверняка будет влиятельным и богатым, так что не думаю, что жизнь рядом с ним — это такая уж глупость. Строить из себя сильную и независимую женщину, имея возможность получить всё необходимое за элементарную ласку, как по мне, куда более тупо.
Физиономию Богини Мурковой аж перекосило от злобы:
— Вот-вот. Рассуждаешь, как настоящая рабыня! Жаждешь быть игрушкой в руках какого-то мерзкого мужика, готова стать зависимой от него ради, — Муркова взглянула на холодильник, — ради вшивой рыбки!
Оскорбления мисс Мурковой, казалось, нисколько не задевают Муришу:
— Кому, как не вам, знать, как легко можно очаровать любого мужчину. Будь ласковой, верной, да восхищайся им — только-то и всего требуется, чтобы он был готов свернуть ради тебя горы! Разве же это рабство? Ну, уж по крайней мере, не в большей степени, чем необходимость пахать на нелюбимой работе или вытягивать все жилы из нелюбимого же мужика. Сделать состоявшегося мужчину счастливым и через какое-то время самой его полюбить — это не рабство, сестрёнка. Это взаимовыгодные отношения и сотрудничество.
Богиня Муркова разъярённо фыркнула:
— Не называй меня так! Никакая ты мне не сестра, гнида рыжеволосая. Я свободная женщина, а ты всего лишь безвольная кукла. Понятно?!
Муриша не отвела взгляд, и даже улыбка не сошла с её уст, разве что стала какой-то печальной.
— Нет, с такой я точно не уживусь, — злобная кошка-жена повернулась к Бернарду. — Этот офис слишком тесен для нас двоих, доктор!
Доктор Бернард деликатно прокашлялся:
— На самом деле мы хотели бы предложить вам, мисс Муркова, временно снять номер в хорошей гостинице. За счёт фирмы, хотя и в пределах разумных цифр, конечно же. Поживёте там в комфортной обстановке, пока мы решаем вопрос с оформлением на вас документов. Сегодня мы встречались с одним из лучших адвокатов Канады, он пообещал поспособствовать вашему полному юридическому обособлению от наших компаний. А Мариша в это время поживёт тут. Как прежде требовалось вам, ей тоже нужно немного освоиться в физическом мире. Таким образом, все останутся в плюсе. Вы согласны с таким предложением?
Вместо ответа Богиня Муркова долго буравила Бернарда испепеляющим взглядом. Это несколько встревожило доктора, поскольку они с профессором ожидали, что Мурка-младшая обрадуется возможности наконец обрести ту самую независимость, о которой всё время твердила.
— Так что вы дума… — решил прервать затянувшееся молчание доктор.
— Нет, — резко отрезала Муркова.
Доктор Бернард от удивления раскрыл рот. Он совершенно не ожидал такого ответа, да ещё и в столь категорической форме.
— Как? — спустя минуту еле-еле сумел выдавить он. — Но почему?
Мисс Муркова разомкнула скрещённые ранее руки, снова взяла свой телефон:
— Не такая я дура, чтобы съехать отсюда, — очень чётко ответила феминистка. — Сами съезжайте, коли вам надо. И эту с собой заберите. А я буду здесь, пока не получу все необходимые документы. Не доверяю я, доктор, ни вам, ни профессору.
Бернард настолько изменился в лице, что Муриша оставила кошку и подлетела к мужчине. Схватила его за руку, уберегая от опрометчивых действий. Богиня Муркова со злой усмешкой наблюдала за разрывающими француза эмоциями.
— Ну, знаете ли, мисс Муркова, — свирепо прошипел доктор, — вы, видать, совсем остатки совести потеряли! Мы с профессором готовы дать вам свободу, о которой вы так мечтали, а вы вместо благодарности, как обычно, сыплете оскорблениями!
Доктор Бернард шумно вдохнул и выдохнул. Наконец, обратив внимание на ласковую, но крепкую хватку Муриши, немного успокоился:
— Хорошо. Тогда сидите и дальше на кухне, но больше не жалуйтесь! Мы сделали вам щедрое предложение, раз отказались, то ждите, пока адвокат всё уладит. Не думаю, что ему при всём желании удастся быстро разрешить весь ворох проблем.
Бернард перевёл взгляд на Муришу:
— Пойдём. Не переживай, на съедение этой стерве мы тебя не оставим. Найдём тебе уютное гнёздышко. Будешь жить как в раю!
Не испорченная повесткой кошка-жена улыбнулась, ненавязчиво прильнув к доктору:
— Я и не переживаю, дорогой Бернард. Я знаю, что с вами и Фёдором Фёдоровичем я точно не пропаду.
Когда сладкая парочка вышла из кухни, Богиня Муркова улыбнулась, причём на сей раз довольно. Вставила в уши наушники и ещё раз прослушала аудиозапись на своём телефоне.
Её улыбка становилась с каждым прослушиванием всё шире и шире.