Ты так и будешь гавкать или кусаться начнёшь?
х/ф «Бешеные псы»
Кабан Балерака с разгона врезался в группу стражников. Гоблина встряхнуло, но он удержался в седле. Двум так называемым воинам явно не поздоровилось. Что ж, сами виноваты, стоять на пути несущегося во весь опор вепря так себе мысль.
— Получай, жополиз, шутиху! — Балерак, не глядя, бросил назад самодельную бомбу с уже догорающим фитилём. — Мои бедные ушки…
Он инстинктивно втянул голову в плечи. Вздрогнул, когда рвануло. Широко улыбнулся:
— Будете знать, как маленьких гоблинов обижать!
Сзади послышались яростные вопли, остальная часть банды, вынырнув из-за угла улицы, окончательно разбила дезориентированный отряд стражников. Путь до городских ворот был свободен.
— Балерак, сколько у тебя осталось шутих?
Гоблин показал два пальца.
— Всего адын и адын? — Мохан прекрасно умел считать аж до десяти, но называть цифру «два» считалось у орков дурным тоном. — Плохо. Прорваться из города мы сумеем, но если они пустят за нами в погоню конников, дело дрянь.
Матёрый орк был тот ещё любитель подраться, однако всегда трезво оценивал соотношение сил. Одно дело городские стражники-доходяги, основным предназначением которых было пугать беспризорную мелюзгу, успокаивать пьяниц и дебоширов, и совсем другое — конная гвардия, в которую набирают только знатных, а значит, действительно злых людишек.
— Брхун, поправь мешок, вон как болтается. Если ты его потеряешь, клянусь, я оторву твои кривые ручонки и запихну тебе в задницу! Будешь тогда рукожопом по всем канонам имперского правосудия!
Второму гоблину поручили присматривать за варгом погибшего Оркотино, на которого водрузили основную часть добычи. Варг власти Брхуна не признавал и норовил откусить от гоблина кусочек побольше всякий раз, когда тот причинял ему беспокойство.
— Тихо, пёсичек, тихо. Да не рычи! — Брхун шлёпнул варга по носу и покрепче затянул удерживавшие мешок лямки. — Готово!
— Они наверняка уже закрыли ворота, так что приготовьтесь к ещё одной битве, — Мохан сплюнул. — Крушак, выше нос! Подумаешь, пальчик один оторвали, у тебя ещё целых три осталось на правой руке! Дурмалан, не халтурь! Старость не радость, но кровушку пролить можно в сладость!
Мохан подмигнул Балераку:
— Там у них одно название, а не ворота, так что, надеюсь, одной бомбочки хватит. Пора выбираться из этого Человекосранска! Орки вперде!
— Вперде, — кивнул Балерак, повторяя знаменитый орочий клич. И приготовил к использованию очередной фейерверк.
* * *
То, что по недоразумению называлось воротами, разлетелось в мелкие щепки. Мохан оказался прав, одной шутихи хватило для такой рухляди за глаза. Видать, местные чиновники опять по-братски распилили городской бюджет, в котором уже пятый год подряд предусматривалась весьма внушительная сумма на замену прогнивших ворот.
Сама схватка со стражниками прошла не столь гладко. Мохан словил арбалетный болт в бедро, а к голове Крушака хорошенечко приложились булавой. Если бы не добротный шлем, оставшийся у того со времён службы в армии, мир мог бы узнать величайшую тайну: есть ли у орков мозги.
Банда мчалась по тракту через пологие холмы и поля, на которых не шибко трудолюбивый, но запуганный народец выращивал пшеницу, рожь и прочие злаки.
Израненный Крушак и беспрерывно понукавший непослушного варга Брхун заметно отстали.
— Конные! Конные сзади! — послышалось от них именно в тот момент, когда затеплилась надежда, что люди не отправят погоню.
Мохан оглянулся и некоторое время пристально всматривался в клубы пыли:
— Твою ж наискось… Их действительно много! Быстрее! Быстрее! Поднажмите ребята!
Балерак поравнялся с Моханом, жестом показал ему на последнюю шутиху. Орк указал на вершину небольшого холма, на который взбиралась дорога.
Добравшись до цели, Балерак пропустил вперёд товарищей, прикинул расстояние и скорость конников. Запалил фитиль, поцеловал шутиху и бросил её на склон с другой стороны холмика. Увидят, когда достигнут вершины, не раньше.
Прижавшись к шее кабана, гоблин рванул вдогонку за своими подельниками. Он оглянулся, лишь когда послышался взрыв.
— Чёрт! Слишком рано!
Он не рассчитал самую малость, буквально сразу сквозь пелену дыма на вершине холма показались первые всадники.
— Неси меня, мой верный хряк. Иначе твой хозяин мертвяк…
Балерак быстро догнал и обогнал Крушака с Брхуном. И больше уже не оглядывался.
У Крушака всё плыло перед глазами. Каждый прыжок варга болезненно отдавался в колене и голове. Хотелось упасть в траву, блевануть и лежать прямо в рвоте до утра, покуда боль не пройдёт. Обычно это действительно помогало, о чём говорил богатейший опыт Крушаковых пьянок.
Позади отчётливо слышался звук копыт. Чуть впереди отчаянно понукал варга, державший его на цепи Брхун. Пёсик явно не видел причин торопиться, неся на себе совершенно бесполезную, по его варгскому разумению, ношу.
Между ними стрелой пролетел Балерак. Его одуревший кабан ударился боком в несущего мешок с золотой рудой варга. Тот взвизгнул, отскочил в сторону. Удерживавшая варга цепь вырвалась из рук тощего гоблина.
Брхун оглянулся, выругался и… поскакал на своём вепре дальше!
Крушак притормозил, пытаясь поймать ошалевшего зверя. Лишившийся хозяина варг зарычал на него и побежал прочь с дороги, в пшеничное поле. Орк, не задумываясь ни на секунду, погнался за ним.
— Куда же ты, пёсичек?
Крушак нёсся по полю за варгом и всё свистел и свистел, подзывая несчастного зверя. Когда брошенное твёрдой рукой копьё пробило его тело насквозь, он и думать уже забыл о погоне.