Да что вы сцепились как какие-то тупые нигеры? Вы же профессионалы!!!
х/ф «Бешеные псы»
Балерак с трудом разжал пальцы. Перевалился через влажный от пота бок хряка и упал на траву. Минут десять неподвижно лежал, тупо уставившись в вечернее небо.
Когда бешеное биение сердца наконец пришло в норму, гоблин привстал на колени и внимательно огляделся. Это было условленное место встречи, ошибки быть не могло.
Прогалина в виде огромной пятиконечной звезды посреди древнего леса с застарелым кострищем по центру. Такую вряд ли можно с чем-то попутать. Это вам не кузница с ювелирной мастерской, похожие как две капли воды. Похожие, ведь так? Ведь так?!
— Как обычно. Вначале говорят «грабим гномов», а потом начинается! Эти гномы не те, те не эти. Эти вроде как эти, но опять что-то не так…
Бурча себе под нос, Балерак собирал хворост для костра. Ночи в это время года были довольно прохладные. Остывший пот неприятно холодил тело. В животике у него заурчало.
— Эх, сейчас бы пожрать человеченки. Бёдрышко какой-нибудь молоденькой девушки, ммм… Главное — не передержать на углях, чтобы не получилось сухим. Жаль, сейчас дурацкая мода на худобу среди молодок пошла, вот раньше бабы были как бабы! Целую ватагу могли накормить. Не то что теперь, одна кожа да кости. Да, Хрюша?
Усталый кабан утвердительно хрюкнул, объедая кустик с молодыми побегами. Хорошо быть всеядным животным.
Послышался громкий треск. На прогалину почти одновременно вышли Дурмалан и Брхун. У гоблина была перевязана левая рука, других увечий у новоприбывшей парочки не наблюдалось.
— Как дела? — беззаботно поинтересовался Балерак. — Пожрать с собой что-нибудь взяли? Сейчас костерок разведём, приготовим.
Дурмалан и Брхун переглянулись:
— Вот чёрт, совсем про еду позабыли! Брхун, когда в следующий раз будем удирать от конной гвардии, напомни, пожалуйста, чтобы в каком-нибудь селе продукты для пикника прикупили. А то нехорошо совсем получается.
Балерак совершенно не обратил внимания на сарказм в голосе Дурмалана:
— Готово! Гори, гори ясно, чтобы не погасло, — гоблин вытянул руки над костром, наслаждаясь теплом. — Что с Крушаком и Моханом?
Брхун расседлал своего кабана и подсел к костерку:
— С Моханом мы разъехались в разные стороны, чтобы сбить конников со следа. Крушака догнали. Могучий орк мёртв.
Балерак задумчиво поковырялся в носу. За время долгой скачки в ноздри успело набиться много дорожной пыли, превратившись в козявки.
— Плохо, — рассеянно сказал гоблин, щелчком пальцев отправив в огонь содержимое своего большущего носа.
Некоторое время они молча сидели, смотря на костёр.
— Балерак, ты в курсе, что из-за тебя, мы потеряли большую часть добычи? — в конце концов нарушил молчание второй гоблин. — Твой кабан задел варга Оркотино, тот испугался, вырвался и убежал с мешком золотых заготовок. Это спасло нас от погони, но Мохан и Воплин такому раскладу, увы, не обрадуются.
Любитель взрывчатки сразу же посерьёзнел:
— Вот только не пытайся сделать из меня крайнего, Брхун. Тебе поручили присматривать за варгом. Твою мать, это единственная задача, которая от тебя требовалась! И ты её провалил.
За гоблина вступился Дурмалан:
— Брхун помог мне отбрехаться от стражников у ворот. Если бы не он, меня бы ещё на входе в Человекосранск повязали!
— И что с того? От вас всё равно толку, как от кабана молока, было сегодня! Первый штурм мастерской, которая кузница, пропустили. На второй опять опоздали. На выходе из города тоже особо в гущу боя не лезли. Ещё и добычу профукали. А ну-ка, выворачивайте карманы, не заслужили вы доли от нашего дела!
Дурмалан поднялся со своего места:
— Следи за своим языком, гоблин! Что каждый с собой сумел унести, то его и точка!
Балерак тоже поднялся. В его движениях сквозила неспешность, даже некоторая ленца. Но каждый, кто был достаточно хорошо знаком с гоблином, знал, что его беззаботность часто бывает обманчива. Балерак был опасным типом даже без своих шутих.
— Я сказал, добычу выложили!
Брхун заначку отдавать не хотел и встал рядом с Дурмаланом:
— Если бы не ты, мы бы сейчас делили мешок с золотом, а не горстку жалких колечек.
— Бы, бы, бы! Не положено ничего неудачникам как бы.
— Ты кого назвал неудачником, гоба? — провёл большим пальцем по зазубренному лезвию топора Дурмалан.
Назвать гоблина гобой мог только другой гоблин. Балерак положил руку на рукоять кинжала:
— Не играй с огнём, зеленожопый.
А вот это словечко уже не следовало произносить по отношению к оркам.
— Хлебало захлопнул! Сейчас на куски разорву!
— Кончай скулить! Доставай-доставай свой топор. Знаешь, куда я его тебе запихаю?
Брхун опасливо косился на перебранку орка и гоблина. Расовая солидарность говорила ему встать на сторону гоблина, но материальная заинтересованность предрасполагала к сотрудничеству с орком.
— Что, выгадываешь, на чью сторону встать, гоба? — подмигнул ему Балерак. — Подумай хорошенько, что лучше: сохранить жалкие гроши или свою любимую шкуру. Когда расправлюсь с зеленожопым старпёром, придёт твой черёд.
Дурмалан терпеть не мог, когда кто-то потешался над его преклонным возрастом. Да ему было уже далеко за тридцатник, но поднять топор он всё ещё мог.
— Ну, Балерак, ну…
Послышался громкий треск. На поляну выехал Мохан. Из его бедра по-прежнему торчал арбалетный болт. Древко было грубо обломано, похоже, орк пытался вытащить болт самостоятельно, но не преуспел в этом деле. Даже в наступающих сумерках было видно, что Мохан потерял много крови. Здоровый зелёный цвет его морды сменился на серый.
Увидев занесённые топоры и кинжалы товарищей, он, не слезая с варга, подъехал к костру.
— Что, опять добычу не поделили? — Мохан укоризненно покачал головой. — Ведёте себя как жадные гномы! Главное — не нажива, а само приключение.
Балерак сплюнул:
— Брхун профукал варга с мешком.
— Это всё твой проклятый кабан…
Мохан мигом изменился в лице, выхватил свой топор:
— Какого чёрта, Брхун?! Я же обещал превратить тебя в рукожопа, если ты потеряешь добычу!
— Во всём виноват Балерак! — вступился за гоблина Дурмалан.
— Да если бы не мои шутихи…
— Какого варга вы вдвоём опоздали на ограбление?
— Стражники у входа придрались к моей новой татухе, — указал на напряжённые мышцы предплечья Дурмалан, где нестираемой красной краской были нарисованы четыре большие буквы «ТВНК». — Брхун расшифровал её как «Тёмный властелин — народов кумир».
— Ты сам не мог, что ли, это сказать тупой страже?
— Я другой смысл вкладывал.
— И что?
— И ничего! Не их человечье дело!
— Гордый, я смотрю, ты что-то больно стал, Дурмалан, — не опуская топора, Мохан слез с варга. — Знаешь, что у нас с такими зазнайками делают? Клыки вырывают!
Дурмалан зарычал. Слегка согнул ноги в коленях, готовясь к рывку.
— Ха, кажется, наш старичок разозлился! Значит так, тебе вырву последний клык, а Брхуна переделаем в рукожопа! Балерак, подсоби.
— С удовольствием, — растянул губы в противной улыбке задиристый гоблин.
— Сначала отведай вот это! — Дурмалан прыгнул на Мохана.
Балерак бросился к Брхуну. Варги зарычали, но в кучу малу двуногих не полезли. Кабаны увлечённо рыли рылами землю под старым пнём, ища жучков, червяков и другие вкусняшки.
Мохан играючи отбил удар Дурмалана. Наотмашь ударил в ответ. Пожилой орк пригнулся в самый последний момент, топор пронёсся в сантиметре над его головой.
Балерак, выставив согнутую в локте левую руку перед собой и пригнувшись, давил на Брхуна. Тот пятился, пытаясь зайти гоблину слева, чтобы избежать коварных ударов кинжалом снизу.
Дурмалан подставил под сокрушительный удар Мохана свой топор. От столкновения стали его руки предательски задрожали. Орк в расцвете сил был гораздо сильнее тридцатисемилетнего дядьки.
Кинжал Балерака вошёл в мягкую плоть. Тёплые капли приятным теплом омыли державшую оружие руку.
Старый орк, значит, опытный. Дурмалан пнул молодчика прямо в торчащий из бедра обломанный болт. Мохан вскрикнул от боли. В следующую секунду его голова полетела варгам на ужин.
Кинжал застрял между костями перевязанного грубыми бинтами предплечья. Из глаз Брхуна ручьём текли слёзы, но, скрипя зубами, тот ударил в ответ своим ножиком снизу вверх. Нож вошёл Балераку под подбородок. Сцепившиеся гоблины кряхтя осели на землю. Кабан одного из товарищей нашёл целую колонию грибов и радостно взвизгнул.
Дурмалан поднял топор вверх:
— Ва-а-а-а-аргх!!! Золото наше!